Наконец-то мы узнали, что такое счастье… Моя милая жена очень переживала о моём здоровье, она вбила себе в голову, что тюрьма не могла пройти бесследно, и скоро повезла меня к Ромену, в тёплые края под крыло любимого брата и друга. К тому времени в него родился сын, замечательный чернявый мальчуган… Скоро и меня осчастливил Всевышний, Арабелла, эта необыкновенная женщина, совершила чудо, она родила четверых сыновей! Да! Как бы то ни было невероятно! Тут я перещеголял друга! Мы были несказанно счастливы и даже забыли думать о герцоге. Для нас он исчез, испарился… О, если бы это было так! Счастливые слепы… В день празднования рождения наших детей, когда им исполнялось два года…, их выкрали!!!

Рай уже ожидал это услышать, но в этот момент невольно содрогнулся. Граф же стал мрачен, подобно грозовой туче.

– Это была мастерская работа. Как ни старался, я не мог найти никаких следов похитителей. Конечно, первая мысль была о герцоге, но он пропал, пропал бесследно… В те времена я прошёл всю Брианию вдоль и поперёк!.. Да, как видно, не всю… Ромен и Эспиранта, как только узнали о нашем несчастье взяли своих детей, сына и только что родившуюся дочь, и приехали к нам, инкогнито, ведь Ромен тогда ещё был под гнётом того несправедливого приговора. Так, под чужим именем, он и взялся за расследование этого происшествия, а Эспиранта как могла поддерживала Арабеллу. Именно тогда твоя мать, Антуан, надломила здоровье, в слезах потеряла голос и окрасилась преждевременной сединой…

И голос графа де Лаган надломился, в глазах показались слёзы, а его руки сами собой сошлись в крепкий замок на груди. На него было очень больно смотреть, это многое сказало о том, почему эта история так долго оставалась под запретом.

– Полтора года мы с Роменом слали женам лишь краткое "Ищу"… – продолжил свой горестный рассказ граф, – Наконец, так и не найдя никаких следов герцога, я в отчаянии повернул домой, решил повидать жену, хоть и плохо представлял, как показаться к ней на глаза… И вдруг ЭТО! В Грандоне на причале ко мне подбежала нищенка и стала умолять о подаянии, жалуясь, что ей не на что растить детей, и как доказательство толкнула мне под ноги славного малютку с огромными синими глазами. В тот же миг в моей душе всё перевернулось. Действительно ли я узнал сына? Ведь для маленьких детей полтора года срок очень большой, время быстро меняет их… Но нет, думаю, что я всё-таки узнал…, помню, как я схватил мальчугана на руки и… заявил этой женщине, что забираю ребёнка. Услышав это, женщина вдруг заплакала и сказала, что, появись я на полгода раньше, она с радостью отдала бы мне всех троих, мол «если мне понравился один, то наверняка и остальные сгодились бы, потому как они были близнецами!» Вот тогда-то мои последние сомнения и рассеялись. Не знаю, где найти слова, чтобы описать, что со мной произошло в тот миг…

И граф не удержался, провёл руками по лицу, попутно смахнув и непрошенные слёзы:

– Нищенка привела меня в свой дом, и так я узнал, что у неё своих четверо, а тут Бог послал ещё трёх малюток… Это были мои сыновья, я уже мог дать голову на отсечение, но, благодаря злому року, нашёл я лишь одного… Нищенка как могла поведала мне эту печальную историю. Она приняла мальчиков с рук умирающего немого бродяги. С тех пор она не переставала молиться, чтобы Всевышний привёл к ней их родителей, но время шло, немой умер, а отчаяние только росло…

– Немой бродяга… – нечаянно повторил Рай.

Граф подарил ему печальный взгляд и кивнул:

– Да, именно так она и сказала. Ничего вразумительного о человеке, приведшем к ней детей, женщина сказать не смогла. Он был нем, но не от рождения, и у неё хватило ума односложными вопросами выяснить у него, что это дети богатых родителей, что они были украдены, а он их увёл от похитителей, что сперва их было четверо, но один умер. Я почти не сомневаюсь, что это был несчастный Пьер, мой дворецкий. Он исчез тогда же, а язык ему отрезали, видно, желая сделать из него просто бессловесную няньку. Бедняга Пьер, он никого после себя не оставил, но вернул мне детей.

– Одного из них, – решился-таки заметить Рай, – Что же произошло с остальными?

– С остальными?.. – эхом откликнулся граф, – Несчастная женщина как могла оберегала малюток от превратностей нищенской жизни, но время шло, и, наконец, настал тот день, когда она выгнала их на улицу просить милостыню. Питались все из одного котла, а свою долю в него они уже могли принести, так оправдывалась эта женщина, и это понятно. Такова жизнь…

При мысли, что он когда-то просил милостыню, Антуан невольно содрогнулся всем телом, а граф тем временем продолжал:

– Мальчики ходили втроём, и это чудо природы находило в душах людей самый живой отклик, но однажды вернулся лишь один… Малютками заинтересовались какие-то странные люди. За день до трагедии к женщине приходили не то циркачи, не то разбойники, и предлагали большие деньги за близнецов. Не понравились эти люди женщине, и её добрая душа не пошла на сделку. Тогда эти негодяи подкараулили детей, когда те беззаботно играли, и схватили их. По какой-то случайности одному удалось скрыться. Насмерть перепуганный он примчался домой, и женщина спрятала его. Эти люди снова заявились к ней, грозили перетряхнуть дом вверх дном, но, уйдя ни с чем, они неожиданно исчезли. Вот и всё, что я могу сказать. Очень боюсь, что найти Виктора и Эжена мне не суждено. Я очень старался разыскать похитителей, но… – граф развёл руками.

– Не отчаивайтесь, Ваше Сиятельство! – горячо воскликнул Рай, – К вам вернулись уже двое сыновей, двое из четырех! Чем Бог не шутит!?

– Я начинаю верить, что вы посланы нам свыше, – благодарно улыбнулся граф в ответ.

– Кто знает… – лукаво усмехнулся Рай и тут же вскинулся, – Но позвольте спросить, как вы поняли кого именно из своих сыновей вы нашли. Мальчик помнил имя?

– Да, конечно…

Воскрешение картин почти двадцатилетней давности сильно утомило графа, и дальше он решил ограничиться более кратким пересказом событий:

– Мы с Арабеллой взяли эту женщину на содержание, и она больше не знала нужды. Ромен с Эспирантой вернулись в Испайру. К тому времени Ромен умудрился заслужить новое изгнание и больше с тех пор во Фрагии не бывал. Мы поддерживали с ними переписку, раз ездили к ним, но… Почти через полтора года, как я нашёл Антуана, к нам пришла ужасная новость – Ромен, Эспиранта и их сын умерли от тифа. Мы хотели взять на себя заботы об оставшейся сиротой Марианне, их дочери, но её забрала её бабушка, мать Эспиранты, и мы не стали отнимать у старой женщины её последнюю отраду… На душе всё время тяжелым грузом лежали эти события, и мы условились не вспоминать о них, вслух… И ещё, мы не могли не позволить себе какое-то время прятать то единственное, что у нас осталось, нашего сына. Мы не знали врага и не знали откуда ждать беды, а потому не решались на долго оставаться на одном месте… Только через три года постоянных переездов мы решились вернуться домой и, наконец, повели более не менее спокойную жизнь.

И тут граф вспыхнул:

– Подумать только! Герцог всё же смог лишить нас покоя на многие годы! Воистину, я у него в неоплатном долгу!!!