Шрифт:

Закладка:

Сделать

Перейти на страницу:

Отношения взаимной ответственности между людьми всяких степеней выделились в них гораздо теснее, чем в каком бы то ни было войске, и, естественно, внушили отдельному лицу полную уверенность в своей части, как части возможность полагаться на каждого из составляющих ее людей. Беспрерывные походы закалили кавказского солдата, сделали из него первого ходока в свете, научили жить где бы то ни было и чем бы то ни было. Кавказская война образовала для России армию, которая, под своим знаменем, готова считать себя дома на краю света, которая сразу понимает всякое приложение военного дела, которую противник должен истребить, для того чтоб победить. Когда кавказский батальон становится лицом против врага, он считает сражением только то время, которое ему нужно для того, чтобы добежать до неприятельских рядов; эту уверенность разделяют по опыту все чины его, от командира до барабанщика.

Кроме регулярной армии, кавказская война взрастила для России еще другое превосходное, единственное в своем роде войско, – казаков линейных и черноморских. Одинаково способные к сомкнутому строю и наездничьей службе, конница и пехота вместе, эти люди, бесстрашные, неутомимые, быстрые как ветер, могут осуществить, употребляемые в значительном числе, такие стороны военного дела, о которых не слыхали прежде, – блокировать неприятельскую армию в ее собственной стране, разъединить ее, обхватить с тыла и флангов, разорвать сообщение между отдельными колоннами. До сих пор линейные казаки бывали в европейской войне только дивизионами и оставили, однако ж, живые воспоминания о себе. С окончанием Кавказской войны сорок тысяч казаков, при надобности и больше, могут присоединиться к армии. В этом удивительном войске выразились стороны русской природы, которых нельзя и заметить в спокойном быту. Лучшие линейные полки формировались на наших глазах, из поселян; до такой степени дух казачества живет еще, если не в уме, то в крови русского человека. В несколько лет эти поселяне, поставленные на порубежной неприятельской черте, делались самыми отважными и ловкими наездниками, настоящими абреками, превосходящими чеченских, и в то же время послушными, вполне дисциплинированными солдатами, способными ко всякого рода службе. Так быстро развивался в этих поселянах военный дух, что через несколько лет девушка, вчерашняя крестьянка, не хотела на посиделках сказать ласкового слова казаку, не слывшему удальцом. Россия, при своем безмерном протяжении, живет еще жизнью разных столетий. На украйнах – кавказской, сибирской, киргизской – казачество существует еще в тех же условиях, как в 16-м веке оно существовало на Днепре и на Дону. Воины и вместе поселяне, казаки разрабатывают землю, занятую ими с оружием в руках, вносят русское отечество в чуждые пустыни и должны быть для империи тем же, чем американские передовые колонисты для Соединенных Штатов. На Кавказе было бы невозможно управиться с горцами без заселения казаками передовых линий. Через несколько времени кавказские казачьи полки будут еще далеко выдвинуты вперед и казачье население, подкрепляемое новыми выходцами, значительно возрастет. Тогда уже не сорок, а может быть, семьдесят тысяч кавказских казаков готовы будут стать под знамена, при первом призыве отечества.

Третий элемент новой силы, которою покоренный Кавказ дарит империю, состоит в горских войсках. При системе, принятой ныне, число их может быть велико, а в качестве нельзя сомневаться. Лучше конно-дагестанского полка и анапского эскадрона не может быть войска. Для кавказских горцев битвы и опасности такая же необходимость, как для древних скандинавов. Надобно только дать правильный исход их воинственности, чтобы Кавказ выбросил из своих недр дружины, которым, может быть, придется удивить свет под русскими знаменами.

Покорение восточного Кавказа стоило империи больших жертв; покорение западного будет еще стоить, может быть, в продолжение некоторого времени. Но покорение это будет совершено в возможно короткий срок, естественные и личные силы страны будут правильно развиты; в этом можно поверить человеку, которому весь Кавказ, хороший оценщик практических людей, поверил с первого его шага сюда. С окончательным усмирением перешейка эта часть русской империи вполне вознаградит государство в политическом и военном отношении, отчасти даже в экономическом. Уже одно возвращение кавказской армии в итоге действующих сил, прекращение бесплодных жертв и всегдашнего опасения за эту страну составляют успех чрезмерной важности. Можно с основательностью думать, что если бы горы были усмирены в 1853 году, истекшая война[25] приняла бы совсем другой оборот. Теперь, по крайней мере, это великое дело совершено; исполнение остального, при том же сильном управлении, можно рассчитать вперед наверное. Утверждение бесспорного русского владычества на кавказском перешейке, вполне устроенном, будет событием всемирным, всех последствий которого не исчерпают и несколько поколений. В настоящее время еще невозможно обнять человеческим соображением всего, что может развиться из окончательного покорения Кавказа, этого моста, переброшенного с русского берега в сердце азиатского материка. Будущее не во власти человека; но люди властны быть достойными великого будущего. Покуда будем довольны совершенным и скажем с Богданом Хмельницким: будет что будет, а будет то, что бог даст.

Генерал А.П. Ермолов. Художник Д. Доу. 1824

Горцы. Художник Ф.А. Рубо. 1885-1895

Крепость Гагры в Абхазии. Художник Н.Г. Чернецов. 1837

Аул Гуниб в Дагестане. Вид с восточной стороны. Художник И.К. Айвазовский. 1869

Кавказский всадник. Художник К.Н. Филиппов. 1860-е

Погоня. Художник К.Н. Филиппов. 1867

Имам Шамиль. Художник В.Ф. Тимм. 1859

Медаль «За покорение Чечни и Дагестана в 1857, 1858 и 1859»

Сдача Шамиля князю А.И. Барятинскому (1859). Художник А.Д. Кившенко. 1880

Имам Шамиль

Сакля Шамиля на Гунибе. Художник И.Н. Занковский. 1880-е

Черкесские всадники у реки. Художник Ф.А. Рубо. 1890-е