Остальные же вглядывались в белую пустыню, перед собой, ища хоть какой нибудь след девушки.

Скачки продолжались почти сутки, мы почти вышли к городу, но ее следа так и не нашли. На полпути обратно нас встретил Кирин и отрицательно покачал головой.

— Я дошел до своего дома, ее нет. — он отвернулся и окинул нас всех взглядом. — У вас тоже пусто.

Я был бессилен. Худшее что я чувствовал в своей жизни. Полное отсутствие, каких либо зацепок, выбивало из колеи. Ну, хоть что нибудь должно же быть!?

— Возвращаемся. Морт, вызови машину, едем искать ее у братьев. — осекся, понимая рискованность ситуации. — Начнем с Эфрона.

Ему она доверяла больше других, и обмолвилась об этом, когда разговорились за очередной партией в карты. В которой я, между прочим, тогда проиграл.

— Я поеду отдельно. — Ричард тоже измотался, но держался твердо. — Чем больше мест мы охватим, тем быстрее ее найдем.

Только кивнул. Кирин рядом тоже засопел.

— Я тогда тоже пройдусь по старым связям. — он взглянул на меня встревоженно. — Связь с ней не восстановилась?

— Нет. Я ее не чувствую.

Руки сжались в кулаки непроизвольно.

Ну, где может быть эта девчонка?!

Сидела в темноте, кутаясь в одеяло, и терзаясь правильностью, своего решения.

Может он расстроиться? Или обрадуется, что избавился от девчонки, навязанной братом?

В нише было тихо, и ни каких звуков снаружи не доносилось. И холодно. И заодно, еще и очень сыро. Забралась в одеяла с головой.

Давно переоделась в теплую мужскую одежду и тряслась уже не от холода, а от того, что мне больше некуда идти.

В который раз прокручивала в голове последний год.

Похищение Шери, чертов Договор, полгода притворства, полтора месяца почти спячки в ожидании Фабиана, две недели сказки, и теперь я заперта в сыром саркофаге из камня. А может меня и не найдут, и Кирин не придет, тогда я угасну здесь в одиночестве, и меня никто не найдет.

Я потеряла ход времени, и когда открылась потайная дверь, вздрогнула от неожиданности.

— Идем, Джес. — Кирин говорил тихо. — У нас пять минут, потом Маиза вернется из хранилища и сможет нас услышать.

Он потащил меня вниз, так что еле успевала переставлять ноги. Миновали двери и пересекли двор. Взяв меня на руки, он перемахнул через ров и отнес меня чуть в сторону. Поставил на ноги и, указав направление сказал.

— Нам туда. Через несколько километров мои владения, еще через семь мой дом. Иди все время прямо, и уткнешься в него. Я должен вернуться и сказать что не нашел тебя, а после приду к тебе.

Я стояла как соляной столб и не могла ни сказать ничего, ни сделать. Он подтолкнул меня в нужном направлении.

— Иди! И быстрее! — а сам унесся в направлении дороги.

Он не соврал. Пришел поздно вечером. Хорошо, что уже всходила луна, и можно было двигаться, не особо рассматривая, что под ногами. Да и снег очень мило блестел, подсвечивая путь. Шла так быстро насколько хватало моих сил. И уже начала замерзать, когда увидела вдалеке небольшую крышу, и слабый дымок из трубы.

Думала, там меня будут ждать, но дом оказался пуст. Небольшой, двухэтажный, с большой кухней, в которой горела большая печь, протапливая первый этаж. Быстрее подошла к ней, отогревая озябшие пальцы. Отыскала глазами чайник и поставила его на огонь, должен же быть в этом доме чай. Нашла его в ящике возле печи и кружку там же.

Пила кружку, за кружкой, опять погрузившись в непонятное состояние. Между апатией и полным безразличием к сложившейся ситуации.

Когда в дом вошел Кирин, печь давно остыла, и день опять клонился к ночи.

— Эй, зачем себя так изводить?! — он опять растапливал печь, запуская приятное тепло в комнату. — Фабиан не знает где ты, и отправляется искать уже за пределами гор. Так что пока, тебе будет безопаснее находиться здесь. Какое-то время.

Ну, здесь, так здесь. Мне все равно.

— Хорошо.

Он смотрел, но я абсолютно не хотела понимать каким взглядом, и опять уперлась в уже пустую кружку.

— Я не знаю, что там у вас произошло. И Фабиан, далеко не подарок, но предпочел, что бы ты мне все же рассказала, что произошло. Но не сейчас. — он подхватил меня за локоть и потянул вверх. — Идем, у меня есть гостевая.

Он обхватил за плечи и немного прижал к себе. Потом просто провел в маленькую комнатку и оставил там, усадив на кровать. Не разглядывая обстановку, залезла на кровать, обхватив обоими руками дополнительную подушку.

Рыдания, подступившие к горлу, все же прорвались наружу, и душившие слезы полились по лицу, сильно смачивая наволочку и саму подушку. Сильнее прижала ее к лицу, чтобы заглушить всхлипывания, прорывающиеся сквозь сжатые зубы.

Я жалела не себя, а то, что влезла в жизнь других. Наверное, оставив там след, и скорее всего не из приятных. У Фабиана неоконченный Договор, у родителей поиски нерадивой дочери, братья, становящиеся лишь злее со временем, Питер — верный друг, который будет переживать наравне с братьями, и даже Кирин, теперь втянутый в эту неприятную затею с побегом.

А ведь помниться клялась и шагу за порог ни сделать из замка Сейвов, только бы не уронить честь Драгмэлов. Как легко получилось нарушить собственные обещания, когда чувства взяли верх над разумом. Но сожалеть уж точно поздно.

Слезы медленно заканчивались, уступая место дикой усталости. Голова раскалывалась на части, и сон не мог до конца отвоевать себе сознание.

— Джес? — в комнату тихо вошел Кирин. — Выпей.

Он сел на кровать, сильно проминая под собой матрас, и протянул мне кружку с чем то дымящимся.

— Что это? — из горла вместо обычного голоса вырвалось хриплое карканье.

— Успокоительный отвар. И отдай ты уже эту истерзанную подушку. — он буквально вырвал из рук мокрый ком. — Пей.

Вложил в руки кружку и помог сесть на кровати. Пока маленькими глоточками глотала горьковатый отвар, Кирин буравил меня взглядом, а на щеках ходили желваки.

— Все. — отдала пустую кружку и посмотрела на него.

— Рассказывай. Что за соглашение вас связывает? — я упорно молчала, ведь он не имеет права знать о том, что между нами с Фабианом произошло. — Я хочу помочь. Я не знаю, когда мой артефакт иссякнет, и Фаб снова сможет найти тебя по серьге. Пока у него не получается, но кто знает, на долго ли…

— Ребенок. Я должна ему ребенка. — глаза опять стали влажными.

Кирин нахмурился, и между его бровей залегла глубокая морщинка. Сейчас он со своим