вызвал в ней такие сильные эмоции, несмотря на свою грубость… Возможно, причиной тому то, что он спас ей жизнь две недели назад и сделал это сегодня вновь, неизвестно, что было бы с ней, не оттолкни он её, когда всё начало рушиться. Возможно, то, как он готов был пожертвовать собой ради других, вызывало в ней восхищение и перекрывало прочие многочисленные недостатки… Ведь раньше в своей жизни она встречала только полностью противоположные поступки. Можно было бы долго гадать, но так и не понять причину, почему сейчас она готова была молить Бога о том, чтобы он очнулся, и с ним всё было хорошо.

Возможность хорошенько выплакаться помогла Ксении избавиться хотя бы от минимальной части того груза, который невидимой тонной лёг ей на плечи. Справившись с переполнявшими эмоциями, девушка встала и принялась готовить еду, тем самым стараясь отвлечь себя от постоянного желания всё бросить и вернуться к Свете. Но она стойко резала мясо, понимая, что нельзя подчиняться внутренним эгоистичным порывам, особенно в такой трудной для всех ситуации.

Ксения испытала облегчение, что не одна, когда открылась дверь, и заглянул Олег:

— Что там происходит? — спросил он, кивнув головой в сторону медкабинета.

Девушка рассказала всё, впервые видя на его лице не просто беспокойство, а боль, которую он старательно пытался скрыть под маской спокойствия и безразличия.

— Сначала на Петю упала балка, плохо прикрученная, теперь Миша неудачно свалился с двухметровой высоты… Две нелепые смерти — это перебор…

— Главное, чтобы Руслана не настиг такой же конец…

— Если это случиться, значит есть справедливость на свете!

От такого ответа девушка сначала потеряла дар речи.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Не важно, — Олег встал, и вышел, оставив Ксению в полном замешательстве.

Был почти полдень, когда девушка вместе с подносами еды вернулась в медкабинет. Света сидела на стуле перед столом, опустив руки вдоль туловища, в глазах стояли слёзы, но как только она увидела Ксению, то сразу словно очнулась, вытерла ладонями лицо и приложила палец к губам. Илья крепко спал, голова Руслана была перебинтована, но положение тела не поменялось, он так и не пришёл в себя.

Не успели женщины поесть, как к ним заглянул Степан, мельком посмотрел на лежащих мужчин и жестом позвал Ксению и Свету выйти.

В столовой собрались все сотрудники «Надежды»… Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы понять, Олег рассказал им всё, что передала Ксения. Мужчины отогрелись и пришли в себя, у Юры была небольшая ссадина на лице, все остальные были целы и невредимы. Степан встал перед собравшимися, ему было как никогда тяжело говорить.

— Обойдёмся без предисловий, ладно?

Окружающие кивнули.

— Перед собранием, если можно это так назвать, я успел зайти в ангар с буром… Мне даже не нужно было подходить, чтобы понять, что восстановлению это не подлежит. Повреждено всё, включая само помещение, струя воды почти снесла крышу. Мне нужно доложить об этом руководству, будем действовать исходя из их ответа.

— Куда действовать? — у Паши было такое грубо-насмешливое выражение лица, что Ксения подумала, что он сейчас плюнет прямо на пол, — станцию законсервируют, нас отправят по домам!

— Что за бред, — резко ответил Юра, вставая, — работа-то не выполнена, станция здесь нужна.

— Только работа не выполнена по вашей вине! — Паша тоже встал, прямо напротив Юрия и Степана.

— Полегче! — рявкнул Юра, — думай, что говоришь, а то так и схлопотать можно!

— Вы тут проторчали долбанный год, со всех сторон изучая это озеро! А не в состоянии были рассчитать данные так, чтобы всё прошло, как задумано! Эта гора рухляди в ангаре, смерть Миши и эти двое, — он кивнул головой в сторону медкабинета, — на вашей совести! И из-за вас теперь мы все можем лишиться работы, это если нас ещё не заставят платить за ущерб!

— Данные были рассчитаны верно! — прорычал Юрий, его глаза горели такой ненавистью, что было видно, еще немного, и он бросится на Пашу. Артём, Коля и Серёжа притихли и во все глаза следили за происходящим, словно уже готовы были бросится разнимать драку. Степан сделал шаг вперед, рукой заставив Юру отступить назад, и сказал:

— Как бы мне сейчас ни хотелось выбить твои зубы к чертям, я этого делать не буду!

— Конечно, за правду же не…

— Умолкни! — крикнул Степан так громко, что повисла гробовая тишина. Раньше он не был замечен даже за тем, что хоть слегка мог повысить голос, поэтому его крик отчетливо дал всем понять, что его терпение на пределе, а затем он продолжил уже спокойным голосом, но на лице его было написано презрение, — данные были рассчитаны и проверены не только нами, но и Михаилом, Петром и ещё несколькими учёными горного института! Там ошибки быть не могло! Поэтому если ты еще хоть раз обвинишь в чем-то присутствующих, я лично сделаю из тебя отбивную! Это ясно?

Глаза Паши пылали огнём, но он молчал.

— Это ясно? — ещё раз с нажимом повторил учёный.

— Ясно! — выкрикнул мужчина, развернулся и хотел выйти, но потом передумал и сел за самый дальний ото всех стол.

— Есть, кто ещё думает, что это мы облажались?

Никто не проронил ни звука.

— Тогда план такой. Через час жду всех в исследовательском, соберём снег, пропитанный водой из озера, благо этого теперь у нас навалом. Тщательно осмотрим разрушенную установку, постараемся найти причину произошедшего. Олег, вы с Колей займётесь анализом работы электроники. Вопросы есть?

Все молчали, Степан кивнул и уже хотел выйти, как Серёжа тихонько спросил, глядя на свои руки на столе:

— Света, каковы шансы, что с ними всё будет хорошо?

— С Ильёй всё будет хорошо, — она грустно улыбнулась, но эта улыбка тут ж сошла с лица, — а про Руслана пока не могу ничего сказать.

Ксения видела, как и без того грустное лицо парня вытянулось ещё сильнее, ведь мало того, что Руслан и ему спас жизнь, так он просто был привязан к нему, как к человеку. Много раз она наблюдала, как Серёжа смотрел на мужчину, как на покровителя, как на старшего товарища, а если бы Руслан был более общительным, то смотрел бы, как на друга.

Снова оставшись наедине, Ксения сказала Свете:

— Главное, чтобы там в исследовательском они не сцепились…

Но женщина махнула рукой:

— Об этом можешь не переживать, Паша только языком горазд чесать, да и не думаю, что он ещё что-то посмеет сказать, а у Стёпы терпение просто ангельское, как и у Ильи.

— Я еще хотела спросить… — девушка замялась, — ты не знаешь,