Шрифт:
Закладка:
Перед беседой с миграционным офицером я занервничала. Матвей запугал, что всегда остается риск отказа во въезде в страну. Хоть ничто не предвещало такого развития событий, но суровый мужчина с погонами заставил чувствовать себя неуверенно. Это был не очкарик в штатском в посольстве, а крупный мужчина в форме. С помощью правильных вопросов и тонкой наблюдательности психолога он определял потенциальных эмигрантов и решал, кого впускать в страну, а кого нет. Наличие визы ещё не означало, что удастся прогуляться по американской земле за пределами аэропорта. Отсканировав отпечатки пальцев, я повторила легенду о целях поездки, отвечая на стандартные вопросы: как долго планирую быть в США, что буду делать, кем работаю и не привезла ли фрукты, овощи, орехи и другие продукты в чемодане. К тому моменту я знала о законе, запрещающем ввоз на территорию Америки чего-либо съестного в багаже из-за риска завести экзотические вирусы и личинки насекомых, которые могут остаться на продуктах. Еле сдержав смех, заверила, что не везу ничего подобного. Мужчина долгим изучающим взглядом впился мне в лицо, но поставил штамп в паспорт:
– Добро пожаловать в США! Хорошего отпуска, мисс!
Почти час в очереди, а на вопросы ответила за десять минут. Я не сомневалась, что Матвей нервничает, ведь самолет приземлился больше часа назад, а мы ещё не встретились, и связаться со мной он не мог – вай-фая в зоне прилёта не было. Но всё равно зашла в уборную, чтобы привести себя в порядок и банально почистить зубы.
Матвей ждал напротив выхода из зоны прилета. Я упала в его объятия и потянулась к губам, как будто и не было этих двух месяцев разлуки. Он крепко, почти до боли, обнял меня, но целовал так же сдержанно, как в первую встречу в Шереметьево два месяца назад. Как будто и не соскучился. Как будто мы расстались пару дней назад. Но я уже знала, что такой он только при свидетелях.
– Пойдем отсюда, а то тут тебя раздену, – я прошептала на ухо те же слова, что он сказал мне в Москве.
– Спорный вопрос, кто кого.
В машине он дал волю чувствам, но теперь я не просто была готова – я ждала его требовательных объятий и ласк. Его желание снова льстило, хотя в тот момент я была похожа на тинейджера – в полет надела футболку, свободные штаны и кеды. Мы целовались, блуждая руками по телу друг друга, не веря, что снова вместе и можем касаться любимого человека. Я была готова одарить его любыми ласками и потянула за язычок ремня, но он остановил меня.
– Я бы с удовольствием сделал это прямо сейчас, но давай подождем до дома.
– Хорошая идея, очень хочется в душ, – Матвей многозначительно улыбнулся: на уединение можно не рассчитывать.
На выезде из аэропорта на обочине стояли металлические уши Микки Мауса, напоминающие большой ободок для волос. Других признаков главной достопримечательности не наблюдалось. Не знаю, почему мне казалось, что упоминание Диснейленда будет на каждом углу. Матвей с гордостью говорил про шикарные американские дороги, а я смотрела на новую окружающую действительность немного в контузии – давали о себе знать смена часовых поясов и отсутствие сна. По московскому времени я не спала уже сутки, организм требовал покоя в кровати, а не в кресле самолета или машины.
Я не ожидала от Орландо ничего особенного, и всё, на что падал уставший взгляд, не вызывало эмоций. Асфальт шоссе, вдоль которого нет фонарей, много зелени, пальмы, электрические провода вдоль. Обращала внимание на знаки дорожного движения, которые отличались от российских. Удивилась многообразию предупреждений о перекрестках впереди: какая разница, Т-образный перекресток или обычный? Матвей говорил, что местные правила дорожного движения проще и легче российских, и, имея опыт вождения в России, получить американские права для меня не составит труда. Не сомневалась в своих способностях, но после перелета обсуждать тонкости местных правил и мои шансы получить водительское удостоверение не хотелось. У меня ещё уши не до конца отложило после перелёта, а он сразу начал объяснять особенности местной жизни и что мне предстоит сделать по после переезда. Хорошо, что не пришлось заезжать на заправку, иначе бы рассказал про галлоны и стоимость бензина. Подобные разговоры давили. Матвей вёл себя, как будто мой переезд – вопрос уже решенный, но никаких разговоров на эту тему кроме его желаний, когда я должна приехать, так и не было. К тому же мозг перешел в режим энергосбережения, с каждой минутой я соображала всё хуже.
Когда мы свернули с главной дороги, всё вокруг изменилось. Красивые большие одноэтажные дома, зеленые лужайки перед крыльцом, подъемная гаражная дверь и никаких заборов. Дома похожи друг на друга как близнецы. Оказалось, если хозяин захочет что-то изменить во внешнем облике, придется получить согласие всех жильцов района. Поэтому жилье по индивидуальному проекту строится достаточно редко. Внутри каждый выбирал дизайн по своему усмотрению, но внешне всё должно быть одинаково. Матвей упоминал главную особенность американского менталитета, которая выражалась во всём: можно что угодно делать за закрытыми дверьми, но внешне нужно быть как все и жить по правилам сообщества.
Интерьер в светлых тонах радовал глаз, и был логичным в жарком климате. Кафель на полу тоже был необходимостью – дерево при высокой влажности быстро отсыреет и сгниет. Общая зона, объединяющая кухню и гостиную с камином, большой обеденный стол для особых случаев и бильярд. Небольшая кухня, по центру которой стол-островок правильной прямоугольной формы, и барная стойка, вокруг которой все собираются перекусить.
В «нашей» части дома, в противоположной стороне от спальни родителей, располагалась спальня Матвея и ванная, где я уперлась непонимающим взглядом в две раковины. Сначала это показалось роскошью, но выяснилось, что для Америки это обычное решение, не говоря о том, что это очень удобно: можно вдвоем умываться и чистить зубы, не толкаясь вокруг одного умывальника. Я попросила уединения в ванной на несколько минут, но сразу почувствовала себя беспомощной даже в такой простой ситуации. Из стены сверху торчала лейка, как в душевых в фитнес-клубах, но не было шланга, соединяющего её со смесителем, да и привычного смесителя не наблюдалось – на его месте торчала круглая ручка. Отдельных кранов с горячей и холодной водой тоже не было.
– Матвей? У меня тут проблема. А как включить воду? – он заглянул за шторку, пытаясь оценить ситуацию. Я переводила недоуменный взгляд с него на «дверную» ручку. – Как это работает?!
Он засмеялся.
– Чтобы потекла вода, тянешь эту ручку на себя, чуть приподнимаешь и крутишь в стороны, регулируя температуру.
«Почему у американцев всё не как у людей? Чем им не угодила европейская система подачи воды и розетки?» – недоумевала я и мысленно составляла список гаджетов для персонального ухода, которые привезу с собой, а что будет проще купить в Штатах. Удивительно, как одна часть меня уже готовилась к переезду и присматривалась к бытовым аспектам, а другая напоминала, что ещё ничего не решено.
Несколько минут я нежилась под теплыми струями воды. Хотелось принять ванну, а затем, укутавшись в одеяло, крепко заснуть. Но Матвей, как и предупреждал, присоединился через несколько минут. Вылив гель для душа мне на спину, массировал затекшие мышцы, скользя пальцами по коже, намеренно задевая эрогенные зоны и уделяя им больше внимания. Тело плавилось под его руками и от предвкушения близости, заполнялось негой и ощущением невесомости. Понимание, что позволю
