мужчину ледяным взглядом, надеясь, что он правильно оценит свои возможности, а вернее, их полное отсутствие и как можно быстрее уйдет, а сама развернулась в правую сторону.

Но мужчина оказался слишком глуп и возбужден, чтобы понимать намеки.

Он вероломно, хоть и негрубо взял меня за кисть руки, явно расценив мой ответ как то, что я буду согласна пойти с ним в одну из тех комнат.

И в этом была его огромная ошибка.

Меня не обучали дракам и борьбе. По крайней мере, так, как дерутся мужчины-волки.

Но мне не составило труда вывернуть ладонь мужчины до предела так, чтобы кисть была направлена внутрь. До щелчка, с которым сломалась кость, а он взвыл от пронзительной боли.

— С ума сошла?!

— Разве я не сказала, чтобы вы не трогали меня?

Не обращая больше на него внимания, я сама пошла вперед, чувствуя, как он устремился в обратную сторону, но уже без прежнего возбуждения и приподнятого настроения. Видимо, в поисках того, кто сможет оказать ему первую помощь.

Я же шла вперед, но прислушивалась не к тому, что происходило в комнатах — как стонали, кричали и кончали люди, — а к тому, что творилось наверху. Там, где были Адам и волки.

Там, где были все мои страшные помыслы.

Волчьи боги!

Если с ним что-нибудь случится, я себя никогда не прощу!

А что, если там не просто волки Дарка, а он сам?

Ведь он сразу же почувствует, что Адам прикасался ко мне и что я больше не его невинная невеста.

Он не пожалеет его. Не станет слушать.

Я остановилась посреди коридора, среди множества дверей, которые шли по правой от меня стороне, и с дрожью прислонилась к стене.

Страшные, ужасающие своей реалистичностью и кровью картины кружили в моей голове, заставляя сбиваться с дыхания от ужаса.

Адам должен жить!

Он просто не может пострадать из-за меня!

С этими мыслями я сжала кулаки и изо всех сил устремилась назад, молясь лишь об одном — что я не потеряла много времени и успею прийти к нему, чтобы взять весь удар на себя. Ведь виновата была только я одна, и никто больше!

Подобрав подол халата, я бежала вперед, оглушенная стуком собственного сердца и ужасом от того, что могу опоздать, но неожиданно затормозила с судорожным выдохом.

Адам был здесь.

Он шел ко мне по этому коридору.

Живой и невредимый.

А еще настолько напряженный, что даже на расстоянии мою кожу стало в буквальном смысле покалывать от той сумасшедшей звериной энергетики, которая шла от него сейчас.

Его рубашка была распахнута на груди, и на манжетах было отчетливо видно кровь.

Со стороны он выглядел всё тем же цивилизованным и спокойным мужчиной в дорогой, идеально подобранной одежде.

Но я нутром чувствовала, что в нем горит и полыхает его звериная сущность, которая похожа на обжигающую лаву: она завораживает и пленяет издалека, но стоит только к ней приблизиться — и ты сгоришь.

Кровь ощущалась очень ясно и отчетливо даже в этом месте, пропахшем сексом от пола до потолка.

Вероятнее всего, он успел смыть ее, прежде чем спустился сюда.

Я бросилась к нему, стараясь не замечать, что при странном красноватом свете в этом месте черные глаза Адама кажутся с маниакально алым блеском, делая его облик почти демоническим.

— Ты в порядке, Адам?

Я увидела, как по его телу вдруг прошла дрожь и он тяжело сглотнул, чуть прикрывая глаза, а я смутилась и замедлила шаг.

— Они ничего не сделали тебе?

Вместо того, чтобы ответить на мой вопрос, Адам глухо и с дрожью выдохнул:

— Как ты здесь оказалась, маленькая?

— Случайно. Мужчина спросил…

— Он касался тебя? — оборвал Адам, и в его глазах полыхнуло то, что испугало даже меня.

— Нет! Конечно, нет! Я ему руку сломала за то, что он просто попытался…

Договорить я не успела, потому что он вдруг налетел на меня, рывком приподнимая над полом, и прижал к стене собственным телом, впиваясь в поцелуе настолько диком и безудержном, что я вскрикнула в его губы.

Глава 11

Такого нападения я не ожидала!

Поэтому в первую секунду просто опешила и даже растерялась, попытавшись оттолкнуть его от себя.

Вот только это совсем не помогло.

Я бы сказала, что напротив, еще сильнее возбудило его, потому что пальцы мужчины сжались, впиваясь в мою кожу, и он раздвинул мои ноги, заставляя обхватить его за торс. Обнаженными бедрами.

Он рычал, целуя меня.

Настолько дико и неистово, словно его волчья сущность вырвалась на свободу, но при этом Адам почему-то оставался в облике человека.

Больше он не сдерживался.

Кажется, просто не мог сделать это.

Его накрыло с головой, и я отчетливо понимала, что вырвался тот самый темный Адам, который показывался иногда. Редко. Но каждое такое появление запоминалось мной надолго, ибо за тем, кто казался спокойным и сдержанным, скрывался тот, кто пугал даже меня.

Эти эмоции пронзали меня мелкими кусающими разрядами.

То, что исходило от тела Адама сейчас, было настолько мощным и осязаемым, что дрожь выступала по всему телу, заставляя собраться и… подчиниться.

Это было за гранью понимания.

На одних обнаженных инстинктах, которые напоминали оголенные провода под напряжением.

Возможно, потом, когда я обрету своего волка и стану сильнее, я смогу противостоять ему, но сейчас я понимала, чувствовала до самого нутра, что если я не склоню голову и не отступлю назад — то он просто сломает меня.

Он сделает это и, скорее всего, даже не сразу поймет.

Его язык и рот не просто ласкали — они трахали мои рот, делая это глубоко, жестко и властно.

Не позволяя отстраниться и принять другую участь.

Адам был везде!

Он словно заключал меня в кокон своей власти и силы, придавливая к самой земле и заставляя склонить голову.

…И потому я выдохнула и расслабилась в его руках.

Попыталась сделать это максимально и естественно, хотя дрожь никуда не пропадала, и инстинкты в буквальном смысле вставали на дыбы.

Я просто осела в его руках, давая понять, что никуда не денусь. И меня никто не отберет.

Даже попыталась обнять его за шею и прижаться в ответ.

Он должен был понять, что я сдаюсь ему.

Должен был это почувствовать.

Должен был остановиться, пока я не запаниковала снова и еще сильнее, иначе дело станет совсем страшным.

От зверя нельзя бежать.

Зверя нельзя