Найтон про себя решил, что ему надо срочно уехать на Фельдские острова. Далеко? Да. Дорого? Не то слово! Но ведь там, на этих островах, можно отметить свою грядущую победу так, что обзавидуются все вокруг! Солнце, нежно ласкающее тело, море, целующие каждого, кто войдёт в его лоно, приятный прохладный ветер, белоснежные яхты, каждая из которых стоит целое состояние — и при этом каждая из которых может стать собственностью Найтона в любой момент... Да, конечно, недешёвая покупочка, но, учитывая то, сколько денег он будет получать, когда обретёт свой заветный титул — это просто копейки!

Но самое главное для Дриксона было не солнце и не море Фельдских островов. Даже не их яхты. Такое добро можно было без проблем достать и на курортах подешевле. Нет, главным плюсом для Найтона на этих островах были, конечно, девушки. Самые богатые, самые элитные светские львицы со всех концов света — певицы, актрисы, балерины — самые красивые и дорогие шлюхи мира — все они собирались именно там, на Фельдских островах. И эти девки безумно, просто безумно манили к себе Найтона. Ведь потом, когда он станет официальным представителем корпорации «Майтвилл» в Хротцбере, ему рано или поздно придётся остепениться, завести семью, детей — а тогда уже с красивыми развратными молодыми девками не погуляешь. Именно поэтому Найтон стремился насладиться этой жизнью сейчас, пока у него были время и возможность.

— Мистер Дриксон! — внезапно услышал он голос за своей спиной. — К вам пришли, мистер Дриксон!

Найтон с бокалом в руке обернулся на голос. Прямо за ним стоял Кир — его главный помощник по всем насущным делам.

— Кто пришёл? — не понял Дриксон. Он был уже изрядно пьян. — Зачем пришёл? Что там кому нужно?

— Это дипломаты от мистера Кризона! — пояснил Кир. — Они желают с вами переговорить о будущем корпорации «Майтвилл» в Хротцбере, и...

«Кризон? — пронеслось в голове у Найтона. — Хорошо! Сам всемирный лидер нашей корпорации заинтересовался мной! Только вот... В таком состоянии, как сейчас... — он спьяну икнул. — Едва ли я скажу им что-то путное... Пусть лучше...»

Дриксон кивнул своим мыслям.

— Кир, иди и прими гостей! — произнёс Дриксон.

Помощник немного оторопел.

— Я... — произнёс он. — Но мистер Дриксон, они же хотят поговорить с вами!

— Кир, ты что, не видишь? — Найтон вновь икнул. — Не видишь, в каком я состоянии? После трёх выпитых бутылок вина я никак не могу встречать дипломатов! Так что иди и поговори с ними сам, понял?

— Но что ж я им скажу...

— Кир, я тебе не за глупые вопросы плачу! Расскажешь им о том, как у нас всё хорошо. А при моём временном правлении стало ещё лучше! Так что — вперёд! Скажи им, что у меня... — Найтон окинул взглядом непочатую бутылку вина. — ...важные дела!

— Будет сделано! — Кир кивнул и ринулся прочь из комнаты Дриксона.

«Да, как же хорошо! — подумал Найтон, глядя вслед уходящему Киру. — Как же хорошо, когда есть такие люди, которым можно поручить любую геморройную работу! Ещё мне тут не хватало сейчас с дипломатами болтать! Стану главным — тогда с ними и поговорю! А сейчас... — Он принялся откручивать штопором пробку в бутылке. — Сейчас самое время отпраздновать моё будущее повышение. Когда, как не сейчас?»

И Дриксон, откупорив бутылку, жадно припал губами к её горлышку.

Сейчас он должен был делать то, что умел делать лучше всего — наслаждаться жизнью!

Безумный Стэн под парами келлоина возлежал в своей простенькой кровати. Вся его комната была заклеена плакатами с лицом одной лишь молодой девушки. В её карих глазах играли задорные огоньки, а роскошные длинные волосы мягко ниспадали ей на плечи. Что-то в этом образе было такое, что, взглянув один раз на её карие глаза, на её волнующие, пухленькие, немного капризные губки, человек сразу забывал обо всём на свете.

И Стэну по этому поводу можно было только позавидовать. Ведь сейчас эта прекрасная нимфа, эта девушка просто невероятной красоты, эта роскошная прелестница стояла прямо перед ним, озорно улыбаясь ему.

«Кейт! — прошептал ей Стэн, восхищаясь неземной красотой своей возлюбленной. — Я сделаю всё, чтобы они прочувствовали всю твою боль. Всю мою боль. Всю нашу боль. И я покараю каждого, каждого из этих проклятых нелюдей! Они у меня поймут, что натворили! Я уже добрался до многих, и...

И скоро я доберусь до них всех!»

Безумный Стэн рассмеялся собственным словам. Да, месть его страшна, и настигнет она, безусловно, каждого. И Кейт — его дорогой, его любимой Кейт! — как он видит, одобряла каждое его слово. Вот же, вот же она — стоит перед ним, смеётся и плачет... Плачет из-за того, что эти суки с ней сделали! Нет, это не останется не отомщённым! Так ведь, Кейт? Так ведь?..

Стэн потянулся было вперёд, чтобы обнять свою возлюбленную, но её образ тут же, буквально в одну секунду рассеялся перед ним, словно стая испуганных бабочек.

Ибо живая Кейт существовала лишь в его наркотическом бреду.

Безумный Стэн бессильно свалился на пол и разрыдался крупными горючими слезами. Живая Кейт прямо перед ним — нет, этот сон был слишком красив, слишком хорош, чтобы оказаться просто видением! Это... Это воистину жестоко!

В своей маленькой комнате, стоя на коленях, тихо рыдал безумец, число убитых людей которого перевалило за сотню. И лишь Кейт со своих плакатов молча поддерживала его...

В небольшом баре за одним из столиков сидел невысокий, ничем не примечательный с виду человек. Вся его одежда была чёрной, как сама ночь. Чёрная водолазка, чёрные брюки — всё так и показывало, насколько человек предан в своих взглядах к этому траурному цвету. Чёрные волосы были подстрижены под короткий ёжик. Непосвящённые люди могли бы подумать, что этот человек — скинхед, что было бы абсолютно ошибочно. Хотя этот человек и имел хорошие отношения с бритоголовыми парнями, фашистом он себя не считал.

Что при этом не мешало ему работать на такую организацию, как «Скинни».