равно должен был состояться. Пусть сегодня. Когда все здесь. Не надо беседовать с каждым в отдельности. Знает все только отец. Он приговор подписывал. Так вот, Лиор, к моменту, когда разгромили гильдию и меня взяли вместе с остальными ее членами, на моем счету было больше всех: 20 человек. За два года. Первого я убил в десять лет.

Лиор пораженно молчал.

Следующий день был полностью посвящен подготовке к празднику. Открыли все, защищенные магически аудитории, студенты по нескольку раз тренировали трюки, которые они покажут во время выступления. Лорен был спокоен. Сила, подобно дрессированному тигру покорно лежала внутри, не пытаясь бунтовать. Он попросил самую защищенную аудиторию и наскоро повторил весь порядок действий в момент демонстрации. Решил, все же сырую силу не выпускать, хотя ее демонстрация была самой зрелищной. Боялся не удержать, как в прошлый раз. Кстати, отец ему сообщил, что тогда у четырех одаренных преступников в соседнем отделении для магов, его силой сорвало блокаторы и вышло из строя все экранирование камер. Так что почти все маги сбежали. Освободившиеся помогли остальным, и, пока, персонал тюрьмы справлялся с хаосом в отделении для бездарей, они сбежали. Среди них был и старый маг Гильдии убийц, Маврисий. Лорен порадовался за старика, подсказавшего ему так много хорошего.

Совсем другая атмосфера царила в небольшой, слабо экранированной аудитории. Там готовились к провалу два его недоброжелателя. Антион хотел жонглировать огненными шарами, но смог удержать в воздухе только два. Третий постоянно гас, либо улетал в сторону. Объединить усилия с воздушником Ваверинским не получалось. Тот только разносил шары в стороны. Так что не выходило показать даже детскую забаву огневиков. Одна надежда была на отца, который обещал какой-то хитрый накопитель, который не обнаружат установленные на стадионе артефакты. У Ваверинского дела были еще хуже. Самый крупный предмет, что он мог поднять в воздух, это была шляпа. Ну, еще подол женской юбки. Здесь у него был большой опыт. Он уже подумывал об этом фокусе, но будет присутствовать императрица, и грозилась приехать старая ведьма, бабушка Веллианы, которые вряд ли оценят его старания. Как бы вообще из академии не вылететь! Даже со второго потока. Сальдоран же боялся приезда отца Веллианы, друга императора, короля Ниллиана. Ему могла аукнуться выходка с ее игрушкой. Откуда ему было знать, что эта шавка дорога девушке, как память об умершей матери? Он с первого дня наметил себе покорение принцессы Нордиана, кто же знал, что в его игру вмешается этот висельник Лорен, по которому петля до сих пор плачет! Сначала уселся рядом с принцессой, потом, неизвестно почему, они стали регулярно встречаться в этом задрипанном кафе-гриль. Так что эта выходка с игрушкой была своеобразной местью принцессе за пренебрежение. Волноваться ему было о чем.

Наконец, наступил день праздника. Прибыли именитые гости. Веллиана с радостью бросилась на шею отцу, расцеловала бабушку, и очень порадовалась, что не стала участницей показа. Если честно, то из-за Лорена. Ей хотелось спокойно, из императорской ложи, а не с первого ряда, где усадили участников, насладиться его триумфом. Перед началом, ей удалось на минутку пригласить бабушку к себе, и показать Тоби. Бабушка восхитилась и попросила показать ей студента, оживившего фамильяра. Веллиана обещала после выступлений, так как он принимает участие в демонстрации силы. Бабушка ушла, Веллиана только начала устраивать Тоби в сумке, так как он хотел непременно посмотреть выступления, как дверь распахнулась и в их с Лиареллой гостиную влетели две самые знатные после них студентки с их потока.

— Ты, Веллиана, ты принцесса, или нет? Какого черта ты якшаешься с преступником из приюта! — хлынул на нее поток обвинений, изрыгаемых графиней Оскольской, и ее подружкой, тоже графиней, но беднее, Рыльской.

Ошеломленная Велли не сразу сообразила о ком идет речь. У нее в голове Лорен давно уже ассоциировался только с образом кронпринца Асталии. Фурии продолжали.

— И чего ты добилась? Теперь двух самых знатных студентов уберут на второй поток, и кто останется нам? Многоженец Абдулла, мелкие барончики, и твои любимые преступники! А если о твоих шашнях с ними узнает твой отец? Что он скажет? Заберет немедленно домой! Если тебе так дорога твоя шавка, держи ее дома, а не таскай по всей Академии! — Графиня Оскольская со злости пнула сумку с Тоби, но тут же заверещала и закрутилась по комнате. В ее юбку всей пастью вцепился разьяренный Тоби. Юбка затрещала. И в этот момент в гостиной появился невесть откуда взявшийся Лорен.

— Велл, что у тебя происходит? Отец послал срочно узнать!

Лорен поймал летающего вслед за юбкой Тоби, но тот держал подол крепко, и ткань оборки затрещала.

— Фу, Тоби, выплюнь гадость, еще отравишься!

— Как ты смеешь меня оскорблять, проходимец! — Заорала графинька. Рыльская же смотрела на Лорена во все глаза, Веллиана поняла в чем дело: он был без маски. И если растрепанная Оскольская ничего не соображала, продолжая выкрикивать какие-то глупые оскорбления, то более хитрая Рыльская многое поняла, и аккуратно стала выпроваживать подругу, извиняясь на ходу. Веллиана без сил опустилась на ближайшее сиденье, и вдруг расхохоталась. Вспомнила карусель с графиней.

— Велл! Успокойся, пошли. Мне все-таки еще выступать!

— Как ты сюда попал?

— Порталом. Оказывается, я и это могу!

— Тоби где?

— В сумке! Пошли, там волнуются! Что за ведьмы у тебя здесь были?

— Две самые знатные после нас дамы с потока! Переживают, что женишков уберут на второй, и срочно оженят осевшие там пустышки. А я представила, какие у них будут лица в конце праздника! Ладно, пойдем!

Лорен перенес их в помещение под трибунами, связанное с императорской ложей. Отдал сумку с Тоби, получил пожелания удачи и целомудренный поцелуй в щеку. Прошел к местам выступающих. Там уже бегал потерявший его ректор.

— Ты где был?

— Опять выручал попавшую в неприятность Веллиану. И что к ней все цепляются! Теперь две графини прицепились. Расстроились, что маркизиков собираются с первого потока убрать! Она вроде не выглядит беззащитной.

— Ничего, скоро перестанут! И к Лиарелле бы цеплялись, но у нее папочка под боком, может прилететь. А у Веллианы далеко, пока пожалуется, пока папочка отреагирует, все забудется! Давай, сосредотачивайся. Силу удержишь?

— Удержу.

В императорской ложе в это время происходило другое объяснение. Герцог Сальдоран, по должности сопровождавший Нордианского короля, извинялся перед венценосной особой.

— Простите моего отпрыска, Ваше Величество! Он так сражен вашей дочерью, что иногда ведет себя просто, как подросток. Ну, знаете, как мальчики дергают девочек за косички!

— Не знаю, не дергал.

— Понимаете, наш род тоже очень древний, почти,