Вот дьявольщина. Целых трое? Как же мне их выводить?

Мимо пробежали еще люди. В основном, женщины. Я схватил одного парня. Студент, кажется.

— Отведи их. Помоги, не бросай. Понял?

Парень кивнул. Хоть в глазах у него плескалась паника. Схватил тетку, сидящую на полу возле лестницы. Быстро поднял. Повел вниз.

Я вздохнул. Вытер слезящиеся глаза. Я тоже наглотался дыма.

Вернулся обратно в коридор. И не узнал его. Как же быстро он заполнился дымом. Ничего не видно. Где-то кричат люди.

Как всегда во время пожара, обстановка меняется мгновенно. Я пополз вдоль стены.

Пальцами ощущал шершавую поверхность. Это левой рукой. А правой плотно прижимал мокрую рубашку ко рту и носу.

Голова раскалывалась. Больше всего хотелось убежать отсюда. Вдохнуть чистого воздуха.

Но нельзя. Я пригнулся, присел на колени, потому что ниже всегда воздух почище. Дым всегда стремится вверх. Тут немного полегче. И видно лучше.

Чтобы еще лучше дышать, я и вовсе опустился на пол. Пополз, загребая руками по бетонному полу. Быстро нашел дверь туалета.

Залез внутрь, захлопнул за собой дверь и кашляя, подобрался к умывальнику. Повернул скрипучий кран с холодной водой и с облегчением опустил голову под струю воды.

Какой же это кайф. Освежиться под холодной водой. Журчание воды быстро привело меня в чувство.

Я снова хорошенько смочил рубашку. Намотал на лицо.

Огляделся и увидел в углу старое жестяное ведро, рядом швабру и тряпку. Поднял, набрал в него воды. Наполовину.

Потом вернулся к двери. Кран закрывать не стал. Пусть вода течет.

Наклонился, открыл дверь и снова пополз по полу, толкая ведро перед собой. Внизу дышать еще можно. Я опустил лицо вниз и полз дальше.

Наконец, опять добрался до горящего кабинета. Как там говорил очкастый? Тут у них газетный фонд? Самый лучший материал для горения.

Внутри и в самом деле трещал огонь. Я заглянул внутрь, распластавшись на полу, но не увидел ничего, кроме языков пламени и дыма, повсюду.

Помещение там, судя по всему, немаленькое, нечто вроде книгохранилища и библиотечного зала одновременно. Там должны быть сотни и тысячи газетных подшивок.

Все это сейчас горело не хуже, чем на седьмом кругу ада. Не знаю, мог ли там кто-нибудь выжить. Вряд ли, вряд ли.

— Есть кто? — хрипло закричал я. Из-под мокрой рубашки голос доносился глухо, поэтому я стащил ее со рта и закричал снова: — Где вы? Есть кто живой?

Глотнул дыма и тут же опять закашлялся. Нацепил рубашку на рот. Из помещения полыхнуло жаром. Надо уходить отсюда, пока я сам не потерял сознание от отравления дымом.

— Спасите! Помогите! — женский голос. — Кто-нибудь? Есть тут кто-нибудь?

Вот только откуда он раздается? Неужели из охваченного огнем помещения? Я поднял голову и снова закричал, что есть силы:

— Где вы?

Секунд десять ничего не было слышно, кроме треска огня и гула. Дым зверски щипал глаза. Я подумал, что это мне показалось и повернулся, чтобы уползти, но голос раздался снова:

— Мы здесь! В триста пятой! Помогите, не уходите, пожалуйста!

Ага, это дальше. Это не в охваченной пламенем аудитории. Причем слева по коридору, почти в противоположной стороне.

Я толкнул ведро перед собой и пополз дальше. Из помещения с открытыми дверями, мимо которого я только что прополз, тянуло страшным жаром. Огонь, кстати, тоже уже начал лизать двери.

Я почувствовал, что рубашка на лице почти высохла, стащил ее с себя, обмакнул в ведро и снова натянул на голову. Слева из дыма появилась дверь и я постучал туда.

Дверь открылась и оттуда высунулась женская головка. Увидела меня и ахнула. Я заполз внутрь и затащил ведро. Девушка помогла мне сесть.

— Дверь, закрывайте дверь! — закричала другая женщина. Голос почти истерический. — Скорее, пока дым не зашел!

Я огляделся. Это не такое большое помещение, как газетный фонд. Скорее, кабинет бухгалтерии или отдела кадров.

Четыре стола с креслами, у стен коричневые деревянные шкафы для бумаг со стеклянными дверцами и в углу сейф. На подоконниках горшки с декоративными растениями. На стене портреты Ленина и Брежнева.

У открытого окна две тетки, вроде тех, что я спас недавно.

— Вы как сюда пришли? — спросила девушка и потрогала меня за плечо. — У вас тут ожоги. Вам не больно?

Я не обращал внимания на боль и на ее вопросы. Чем дольше мы здесь остаемся, тем сильнее рискуем. Не отвечая на вопрос, я снова открыл дверь и выглянул наружу.

Увиденное показало, в какой большой заднице мы очутились. Весь коридор полыхал огнем. Там теперь не пройти.

Глава 12

Спасение

Как так могло случиться? Только что ведь коридор оставался свободным. Относительно. А теперь в нем полыхал огонь.

Я снова выглянул за дверь. Тут сыграли разные факторы. Видимо, все-таки то, что мы открыли дверь, ведущую в помещение напротив, вызвало дикий сквозняк, и ветер вынес огонь в коридор. Плюс я только сейчас увидел, что дверь того помещения, объятая пламенем, упала в коридор, и тоже горела там, прямо посередине. Да, пробраться там стало очень проблематично.

Я оглянулся на теток, в панике стоящих у окна. Глаза, как у собачек, загнанных вражеской стаей в угол двора. Нет, они ничего не соображают и даже если бы имелся хоть малейший шанс пробраться через коридор, то они не смогут им воспользоваться.

Я поднялся, сорвал мокрую рубашку с лица и швырнул в ведро. Выжал, тщательно закрыл дверь в кабинет и запихал в щели между косяком и самой дверью. Оглянулся на девушку.

— Ну, что стоишь? Быстро собирай тряпки, любую ткань, макай в воду и заделывай щели. Надо закрыть как можно больше.

Сорвал с себя майку, проделал то же самое. Девушка кивнула, кинулась куда-то в сторону и вскоре вернулась с ворохом ветоши. Мы вдвоем принялись быстро окунать тряпки в ведро, выжимать их и конопатить щели.

Самые простейшие меры безопасности во время пожара. Надо не допустить, чтобы хоть малейшая струйка воздуха проникла сюда, в наш кабинет.

Закончив с закрытием всех щелей, я обернулся к окнам. Посмотрел на девушку и заглянул в ведро. Воды осталось совсем мало.

— У вас здесь есть водопроводный кран? — спросил я, оглядываясь. Насколько я мог судить, тут воды нет, так что надеяться не на что. — Судя по всему, нет. Давайте прикроем окна, чтобы не создавать сильный сквозняк.

Девушка покачала