Шрифт:
Закладка:
— Ну что, Грин, — спросил он, когда она допила ледяной сок. — Снова вляпалась по самые уши?
От неожиданности она чуть не выронила стакан.
— Сам-то, — пробормотала ошеломленно.
Крест хмыкнул.
— Думаю, тебе придется рассказать мне, чем ты была занята последние три года.
Сигнальная кнопка опасности едва не разорвала Фобии мозг.
— Лагерь был распущен. Я подалась в столицу. Устроилась на работу.
Крест очень быстро, очень зло дернул ее на себя, больно ухватив за локоть.
— Не ври мне.
— Не вру.
Слезы все-таки вырвались на свободу. Его верность Наместнику. Наместнику, которого надо убить, чтобы освободить Креста от этой зависимости.
Она плакала от того, что придется врать.
А он будет искать ответов и явно не выбирать методы.
Будущее, и без того нерадостное, стремительно превращалось в кошмар.
И чтобы хоть как-то отсрочить вопросы и свою ложь, и еще от от того, что он был так близко, Фобия перегнулась через стол, роняя посуду, и крепко прижалась к его плотному, мускулистому телу.
— Привет, — прошептала она, запуская руки в его полуседые волосы.
И он тут же откликнулся, перетащив ее к себе на колени, жестко, совершенно неласково, но настойчиво целуя в губы, проникая мозолистыми руками под майку.
Ее выкинуло из реальности мгновенно. Кажется, они оба спятили в эти минуты, когда стягивали друг с друга одежду, не желая тратить время на прелюдии.
Столько лет.
Столько ночей.
Столько бед впереди.
Как ни старайся, а меньше их не предвидится.
Гладкий твердый стол под спиной. Суровое, сосредоточенное лицо Креста с глазами, отливающими безумием.
Здравствуй, непредсказуемое будущее.
Это было так глупо, так по-детски.
Но Фобия ничего не могла с собой поделать. Сказалась повышенная нервозность последних дней.
Она никак не могла решить, какую линию поведения Оллмотт хотел бы, чтобы она выбрала.
Недалекой дурочки, которая не контролирует свои выплески? Или подготовленного псевдомага, который умеет избрано наносить поражения?
От того, что на деле она является орудием массового поражения, хотелось выть.
Ее сделали такой.
Сначала Крест, а потом Оллмотт тщательно работали над ней, как кузнец выковывает острый и крепкий меч.
Только она, Фобия, не меч. Она — бомба.
От того, что она никак не могла принять решение, приходилось быть очень осторожной. Не показывать своих умений, в то же время и не скрывать их полностью.
Вдруг ее отсюда выкинут? Как потом подбираться к Кресту или его Наместнику?
Не то, чтобы они вот так часто виделись. Два раза мельком — вот и весь итог этой недели.
Ну и ладно. Зато есть перспективы.
Когда раздался негромкий хлопок, и на светлый пол полетели осколки, Фобия слегка вздрогнула, хотя ожидала этого.
Послышался скрип нескольких кроватей — люди вокруг проснулись и теперь пытались понять, что случилось.
Фобия отвернулась к стене, натянула одеяло повыше и попыталась уснуть.
Лопнувшая лампочка мешала ей спать.
У Фобии был большой опыт проживания в психлечебницах. И она отлично знала, что спать при включенном свете вредно для нервов.
Зачем командорам нервные вобсы?
В наступившей темноте послышались быстрые шаги.
Ну конечно, камеры видеонаблюдения. Повсюду камеры.
В коридоре вспыхнул резкий свет.
Казармы представляли собой просторные светлые помещения с толстыми стеклянными стенами, которые соединялись с коридорами.
Никакой личной жизни. Ни ширмочки, ни занавесочки.
Мужчины и женщины жили здесь вперемешку, да и не похожи были женщины на женщин. Коротко стриженные, мускулистые, немногословные существа. Они носили форму и грязно ругались сквозь зубы. Если бы не жесткий сухой закон, то, наверное, и пили бы они наравне с мужчинами.
Дежурный посмотрел на осколки лампочки на полу. Оглядел помещение.
— Грин, вас вызывает Командор.
Ну конечно же, одиннадцать вечера. Самое время.
Крест встретил ее в узком помещении, примыкающем к личным апартаментам Командора. Коротко кивнул.
Четырнадцатый Командор не заставил себя долго ждать. Он появился, натягивая на ходу темный плащ. Буркнул Кресту адрес, на Фобию даже не взглянул.
На улице шел дождь. Город за окнами машины светился огнями. Где-то там люди жили своей простенькой, обывательской жизнью.
Фобия искоса поглядывала на равнодушное лицо Креста.
Судя по тому, что Командор назвал ему адрес полностью, ехали они туда впервые.
Так хорошо знакомый Фобии адрес.
Возле небольшого домика почти на окраине машина притормозила.
Из калитки выскочил Антонио, начал торопливо открывать ворота.
Стало быть, Оллмотт знал, кто собирается навестить его маленькую Нэну.
Фобия помнила, что Нэна никогда не принимала на дому, предпочитая оставлять всю неприглядность своей профессии в борделе, не оскверняя свое жилье.
Значит, сделала исключение для Командора.
Где она только нашла его?
К кому бы Командор обратился за советом в подобной ситуации?
Крест посмотрел отстраненным, неузнавающим взглядом на закрывающего за ними ворота Антонио.
Он не мог его не узнать.
Фобия осталась в машине, сидела, сжавшись в комочек и глядела, как Крест и Командор идут к домику, на крыльце которого стояли пузатые кадки с пышными растениями.
Бедная, бедная Нэна.
Она превратила свою жизнь в череду встреч с похотливыми самцами, чтобы избавиться от злополучной любви к Антонио.
Почему-то именно на Нэну не действовали никакие, даже самые жесткие методы лечения. Как только ее чувства вырывались из-под контроля, происходил выплеск.
И Оллмотт отправил к ней Антонио.
И Крест порекомендовал Командору именно эту шлюху из всех.
Что происходит?
Фобия вышла из машины под дождь.
Смазанной тенью за плечом возник Антонио.
— Оставайся в Резиденции. Делай все, что тебе велят. Пусть Командор привыкнет к тебе так же, как и Кресту. Ты должна быть все время рядом, — шепнул он.
— Что ты здесь делаешь?
— Боюсь за нее.
Постояли еще под дождем, глядя на темный дом, в котором неярко светилось одно-единственное окно. Антонио вернулся в будку у ворот. Крест вышел на улицу, подошел к без толку мокнущей Фобии.
— Ты мог бы убить его сейчас, — сказал Фобия.
— Я могу убить его в любую минуту, — пожал плечами Крест. — Смерть четырнадцатого Командора ни к чему не приведет — появится пятнадцатый. Наместнику нужен цивилизованный партийный переворот.
— У них есть имена? У командоров?
— Ни разу не слышал.
Дождь был теплым, обильным, летним.
— Ты разбила лампочку одной только силой воли, — сказал Крест.
Доложить бы ему не успели.
