— Это Большой пруд?

— Да.

— Кстати говоря, павильон Грот был сооружен при Елизавете Петровне в 1755–1756 годах по проекту обер-архитектора Бартоломео Растрелли.

— Растрелли в те годы был очень популярным архитектором в России. Кто воплотил его идею в жизнь?

— Строительство и оформление интерьеров выполнил надворный советник Иван Росси. Кстати о Растрелли, дело даже не в популярности, а в том, что стиль барокко был очень распросиранен, а Франческо, как и его отец Карл, любил придумывать строения в данном стиле.

— Но они не из России, что мешало им делать карьеру в родной стране?

— Что во Флоренции, что в Париже стиль барокко не был популярен, а у нас это было очень модно.

Господи, ничто так не красит мужчину, как интелект.

К нам подплывает уточка и смотрит своими глазками бусинками. Видимо их тут подкармливают и я вспоминаю про ватрушку, которую мне купил Державин. Хватаю рукой в зоне сумочки пустоту. Испуганно смотрю на мужчину.

— Варан, а где же моя сумочка? Там была ватрушка.

— Наверное осталась на лавочке у Туфовова моста, я принесу. Никуда не уходи.

— Может я сама схожу?

— Нет, будь с телохранителями.

Я смотрю на воду, она отражает небо и переливается хрустальными бликами.

Оглядываюсь, любуюсь видом, дышу глубоко, наслаждаюсь и замечаю, что рядом нет никого, даже телохранители куда-то подевались. Легкий страх сдавливает органы. Легкие становятся каменными, дышать получается только урывками.

Вдруг кто-то хватает меня и резко тянет на себя, пряча за живой изгородью, похожей на лабиринт из какого-то фильма. Только тут нет запутанных ходов, просто ограждений кусок территории.

— Привет, малыш, — шепчет знакомый голос, — я так скучал. — опаляя дыханием мою шею, произносит он.

Знакомый запах успокаивает и помогает вернуть самообладание.

— Игнат? Что ты делаешь?

Он разворачивает меня и прижимает спиной к стволу дерева. Я неосознанно льну к нему, хватаюсь за его одежду, жадно дышу, наслаждаясь запахом дорогого парфюма. Шоколадные глаза смотрят в мои, гипнотически. Открыто отвечаю на этот взгляд, впитываю его. Его волосы идеально лежат, кожаная куртка обтягивает крепкие плечи.

Только сейчас понимаю, насколько я ему рада.

— Почему игнорируешь меня, а, малыш?

Тянусь рукой к его лицу, хочу погладить по небритой щеке, Игнат берёт мою ладонь и словно ласковый кот прижимается к ней, закрывая глаза.

— Не молчи, я хочу слушать твой голос. — он трется о мою руку, произнося эти слова.

— Пусти меня, — говорю хрипло.

Со мной опять это происходит, я теряю рассудок!

— Хочу тебя, так сильно, что не могу больше терпеть и ждать.

Он хватает меня за волосы у корней на затылке, тянет назад, открывая шею. Мягко проходится по ней губами. Я пытаюсь высвободиться, но он словно что-то вколол мне, тело не слушается меня.

— Мне нужно идти. Отпусти! — шепчу, чтобы скрыть дрожь в голосе, язык заплетается.

— Запомни что я скажу. У меня всё готово чтобы уничтожить Варана и забрать всё. Я ничего не предпринимаю, потому что жду тебя. Как только ты скажешь "да", я всё заберу и оставлю его с голым задом. Ты будешь свободна, а я всемогущ.

— Скажи, зачем тебе моё решение и моё мнение? Мы так мало знакомы, а ты…

— Я понял за эти годы, что чувства никогда не умирают и купить их нельзя, а любимые люди очень легко покидают этот свет. Я научился ценить, то что потерял раньше.

— Тогда у меня к тебе предложение.

— Какое?

— Перемирие. Встреться с ним, заключи контракт, работайте вместе.

— Нет.

— Тогда мой ответ тоже нет.

— Ты не понимаешь, я в этом деле настолько давно, что у него просто не было шансов. Он так поднялся за три года только благодаря моему отсутствию. Все его люди уже давно мои, вся эта ширма держится только благодаря тебе.

— Я всё поняла.

Высвобождаюсь. Он нехотя отпускает.

— Ты будешь мне отвечать?

— Нет, не буду.

Иду к выходу из укрытия.

Игнат хватает меня за руку.

— Ладно, ночь со мной и я согласен.

Прогулка

— Что ты сказал?

— Повторить?

Ну а чего я ожидала? Всем им только одно надо, а я тут со своей нежностью и потребностью в душевном контакте…

— Почему бы тебе не пойти на хер?

— Ты такая сексуальная, когда злишься.

— А ты такой гадкий, когда шантажируешь.

— Ты же знаешь, что я могу вообще грохнуть его и забрать тебя, прямо сейчас! Почему ты не соглашаешься?

— Потому что ты знаешь, что я не буду твоей, даже у тебя в клетке.

— Но в его клетку, ты идешь совершенно добровольно! Ты же хотела уйти, почему передумала?

Да, в его клетке я добровольно, но только потому, что-то не могу сбежать! За мной постоянно следят, мне кажется, что он даже проверяет, когда я хожу в туалет, это жутко и невыносимо!

— Я…

— Что, малыш?

Он притягивает меня к себе, Берёт лицо в свои ладони. Да какого хрена? Он думает, что мы встречаемся? Даже его руки пахнут парфюмом. Пытаюсь отстраниться, его ладони ложаться на мои плечи. Неожиданно его взгляд падает в зону щеки у уха.

— Что это?

— Где?

— Тут синяк.

— Тебе кажется.

Закрываю рукой.

— Он что бил тебя?

— Да никто не бил меня.

— Отвечай!

— Да ударилась я.

— Если ты обманула, я всё равно узнаю.

Хватаю Игната за запястья и убираю его руки от лица.

— С какого перепугу ты вообще трогаешь меня?

— Я всегда делаю что хочу.

— Если ты не туп, то должен понимать, что никто в мире не может делать то, что он хочет.

Он хочет поцеловать меня, но я зажимаю его рот рукой.

— Только посмей.

— Рита? Ты где? — кричит Варан.

Голос Варана возвращает моим ногам и рукам способность двигаться, и я с силой отталкиваю Игната.

— Всё, я пошла.

— Ты определилась? Выбрала его?

— Ты как будто живёшь в своём мире. Он вообще-то мой официальный муж.

— Он насильно это сделал, даже не купил тебе платье. Ты заслуживаешь шикарной свадьбы.

— Игнат, он думает, что меня могут убить, поэтому запирает. Понятно? Он бы тоже сделал такую свадьбу для меня если бы знал всю ситуацию.

Лицемерю, потому что нужно отвязаться от этого красавчика. Времяпрепровождение с ним дурно влияет на меня. Он вызывает во мне эмоции у которых будут последствия.

— Хочешь сказать, что так любишь его? Будешь терпеть?

— Люблю и буду терпеть!

Ловлю себя на мысли, что идеализирую всю эту ситуацию. Идеализирую Варана, точно также как своих родителей когда-то. Моя психика защищает меня тем, что скругляет острые углы. Рита, вспомни, что у