Глава 19.

Между тем, Мария Джелли, как и обещала Марко, заговорила. Она обстоятельно рассказывала обо всем, что произошло в ее жизни за эти годы.

Все знали, что Альберто Сатанасси ни одной юбки не пропускает. Но четыре года назад, в подтверждение поговорки «седина в голову-бес в ребро» он серьезно влюбился и заговорил о разводе, и из-за кого! Наркоманки и проститутки!

Понятно, что дело долгое, сначала статус живущих раздельно, «separato», лишь потом развод, и то надо ждать разрешения Ватикана, ведь брак их был совершен в церкви, и порой такое разрешение приходило лет через 10, а то и не приходило вообще.

Но все это время Альберто собирался жить со своей пассией, уверенный, что ради него она покончит со своим образом жизни, и ему удастся излечить ее от зависимости.

Для Марии это означало конец всей ее жизни. Она боялась славы брошенной под старость жены, и ради кого!

Но еще больше боялась одиночества и потери смысла жизни. Мария посвятила себя мужу, у них не было детей, и в супруге заключалась вся ее радость. Когда-то работавшая медсестрой она не хотела превращаться в домохозяйку и помогала мужу работать с бумагами, готовиться к научным конференциям, подменяла при необходимости его ассистентку во врачебном кабинете.

Сначала она хотела лишь поговорить. Была уверена. что девушка поймет, не может не понять. И даже решила заплатить, чтобы девица отстала от ее мужа.

Она назначила встречу Джованне Марки в безлюдном месте, у карьера, чтобы знакомые не видели ее унижения. Мария готова была к унижению, она умоляла девушку бросить ее мужа, зачем ей старый, пусть и обеспеченный спутник, она легко найдет себе молодого!

Но молодая девушка смеялась ей в лицо. Зачем ей деньги, когда на кону обеспеченное будущее!

И камень сам лег в руку.

Зачем она отрезала пряди? Она хотела бросить их в лицо мужу, посмотреть на его реакцию, когда она признается во всем.

Но муж ничего не сказал ей о смерти любовницы, делал вид, что ничего не произошло, а возможно, и сам порадовался такому развитию событий.

Постепенно жизнь наладилась, примерно на год. И пусть он не собирался больше разводится, она по его поведению мужа увидела, что появилась новая пассия, и рисковать больше не хотела.

Синьора Мария подробно рассказывала об обоих случаях, как она невзначай узнала у секретарши мужа имя второй девушки, тоже оказавшейся Джованной, тем более, что у него было четкое понятие о профессиональной этике и как только завязывался роман, Альберто передавал пациентку другому врачу.

Она тщательно продумывала каждую встречу с девушками, а если кто-то и видел неподалеку от места преступления синьору в возрасте, то не придавал этому значения и не сообщал полиции, какое она могла иметь отношение к убийствам! По той же причине подруга Фабианы не обратила внимания на номер машины. Отпечатков ее пальцев не было ни в одной базе, так же, как и ДНК.

А Марина, подруга Джованны? Ее за что?

– Она работала в компании сотовой связи и легко нашла мой телефон. Позвонила вечером, сказала, что ей срочно нужны деньги, иначе утром в полиции все расскажет, она запомнила номер машины и видела меня за рулем, она знала кто я. Но этого можно было избежать, ей нужны были деньги.

– И она не побоялась?

– Жадность пересилила страх, – мило улыбнулась синьора Мария.

Возраст подводил. Ей с трудом удалось справится с предыдущей девушкой, и когда, спустя два года, в жизни мужа возникла Фабиана, она побоялась, что сил не хватит. Тут как раз и повезло с подменой ассистентки мужа.

Мария без проблем забрала из шкафчика нужное лекарство, помогая мужу на протяжении всех этих лет она прекрасно была в курсе что и для чего используется. И воткнула шприц в плечо девушки, сидевшей рядом в машине.

Она не долго ждала момента, девушка уже видела ее в кабинете врача, и оставалось лишь пригласить Фабиану проехать с ней, разрешить какое-то недоразумение. Останови их полиция, все бы обошлось, она уважаемая женщина, жена известного врача, а девушка рядом на сиденье просто уснула.

С Фабианой она поспешила. Муж уже расстался с ней, у него появилась новая пассия. И на сей раз, по поведению Альберто стало ясно что у него все гораздо серьезнее, чем раньше.

И тогда Марию прорвало. Она знала, что однажды не выдержит, и все расскажет мужу, для этого и отрезала пряди у своих жертв. И вот этот день настал.

Она аккуратно разложила пряди на журнальном столике у камина, где муж смотрел телевизор и будничным голосом сказала, что никуда он от нее не денется, потому что ни одна любовница не будет поддерживать отношения с мужем убийцы.

Альберто был в шоке. Опытный врач-психиатр не заметил того, что было у него под носом. И как бы не развивались события, для него все конечно. Если его жену обвинят в убийствах, то он для всех станет изгоем, карьера будет разрушена, он потеряет все.

– Как ты могла? Как ты могла отнимать жизни?

– Они хотели отнять мою. Для меня это было равно смерти.

Альберто закрылся в спальне, долго не мог прийти в себя, потом собрался и уехал к любовнице. Он пообещал Марии, что едет сообщить о расставании, отныне все будет хорошо.

А вернувшись, рассказал жене что он принял меры, ее никто не заподозрит в убийствах. И отныне у него не будет никаких любовниц, они будут жить тихой и нормальной жизнью.

– Я не знал, что ради меня ты готова на убийство…

Как пришло ему в голову запутать следствие и убить Монику, трудно сказать. Судя по всему, действовал он под влиянием эмоций, в состоянии аффекта, иначе попытался бы сымитировать убийства, совершенные его женой. Тут же все получилось спонтанно: заниматься любовью с девушкой, а потом задушить ее, слишком цинично для пожилого психиатра, вряд ли он заранее все запланировал.

Надолго его не хватило. Альберто начал паниковать. Перестал ходить на работу, а девушки встретили его в Пьеве То, куда он поехал в панике и раскаянии.

Синьора Мария поняла, что муж не выдержит.

– Слабаки эти мужики, – сказала она следователю, – одни удовольствия и никакой ответственности. Даже не смог защитить жену! Собрался сдаваться.

Она не могла допустить позора для своего мужа. Она пыталась спасти семью, а он своими руками ее погубил, и будущего у них теперь не было. Если бы он мог молчать и жить, как прежде!