За много лет Ричер успел наслушаться много всяких историй о том, как кто-нибудь, возвращаясь домой пьяным или под кайфом, случайно забредал в чужой дом. Иногда его потом обнаруживали спящим в кровати или отрубившимся на полу. Бывало, получали от законного хозяина и пулю. А то и сами открывали стрельбу, думая, что кто-то чужой влез к ним в дом. За время службы Ричер слышал множество объяснений. Но ему с трудом верилось в то, что можно вот так по ошибке перепутать адрес. Однако когда он оказался в районе, где жила Холли, мнение его переменилось.

Он представил себе этот район, когда тот был только что застроен. В двух милях к западу от города. Один приземистый, прямоугольный домик за другим. Одна прямоугольная площадка парковки за другой. Ряды пересекающихся под прямым углом одинаковых улиц, появившихся на бывших полях благодаря потокам денег, растекавшихся по стране на волне послевоенного строительного бума. Когда эти постройки были еще совсем новенькими, перепутать один с другим ничего не стоило. И случайно забрести в чужое жилище было немудрено, несмотря на образовавшиеся со временем небольшие различия между ними. Там новая крыша, не успевшая еще выцвести за несколько лет под палящим солнцем штата Теннесси. Здесь дополнительный этаж или пристроенное крыло, нарушающие однообразие общих с соседними домами очертаний. На одних зданиях краска посвежее. Возле других позеленее лужайка. А владельцы некоторых совсем, видно, отказались от попыток как-то украсить дом или устроить рядом хотя бы газон или клумбу.

Ричер зашагал по дорожке, ведущей к дому соседей Холли, но это была не ошибка, а хорошо продуманный шаг. К нему его подтолкнул вид входной двери в дом официантки. С точки зрения полицейского, хуже нее трудно было себе представить. Она была не застеклена, и заглянуть внутрь было невозможно. Зато на двери был глазок, так что всякий находящийся по другую сторону мог видеть, что творится снаружи. Сделана она была из досок. Совсем тоненьких. Так что о безопасности и речи быть не могло. Удар ногой — и вход свободен. Так же легко, как отвалить камень, закрывающий вход в пещеру. Но для тех, кто защищает эту территорию, такая дверь все же обладала одним преимуществом. Хоть открывалась она и легко, особой нужды для них в этом не было. Просто стреляй сквозь нее, и все дела. Лучше всего из дробовика. Ричер, конечно, не очень опасался, что в коридоре затаилась официантка с заряженной двустволкой. Но смерть ведь всегда подстерегает тебя там, где ее совсем не ждешь.

На звонок никто не отозвался. Ричер нажал на кнопку еще раз и подождал. Мало ли кто там в доме, может, старый человек с больными ногами или ребенок. И только когда сомнений в том, что внутри никого нет, больше не оставалось, Ричер двинулся в сторону гаража. Он выбрал участок забора, который не просматривался, где доски казались наиболее прочными, и перемахнул на задний дворик Холли.

Похоже на то, что здесь на придомовую территорию возлагали большие надежды. Когда-то. Очень давно. Примерно половина площади была отдана под газон. Край его был извилист, как синусоида, и заканчивался бордюром из кирпича, установленного встык. Только теперь цемент между блоками потрескался, а травка была выжжена солнцем. В дальнем конце виднелся скелет деревянной беседки. Наверно, когда-то задумывалась как место отдыха. Может, с бутылочкой вина. А может, и для любовных утех. Только теперь некогда обвивавшие беседку виноградные лозы сморщились и засохли. Решетка в нескольких местах пробита. А цепь, на которой висела скамейка-качалка на двоих, порвалась.

Остальная часть дворика была выложена каменными плитами. Видно было, что уже много месяцев их не касалась метла. Был еще и круглый, выкрашенный зеленой краской металлический столик, на нем переполненная окурками пепельница, а рядом пара стульев. Все это было устроено возле раздвижной двери. Застекленной. «Это уже намного лучше», — подумал Ричер.

Держась поближе к стене, он двинулся вперед, приблизился к двери так, чтобы можно было заглянуть внутрь. Смог разглядеть человека. Женщину. На ней был розовый халат, она сидела за столиком, и перед ней стояла чашка кофе, по-видимому нетронутая. Обеими ладонями подпирала голову, а распущенные волосы падали вперед. Ричер постучал по стеклу. Женщина резко выпрямилась. Повернулась к двери. Сквозь стекло Ричеру все было прекрасно видно. Это Холли. Лицо ее исказилось от неожиданности. И страха. Вокруг левого глаза красовался огромный синяк. Она качнула головой — волосы снова упали на ее лицо — и махнула рукой, прогоняя Ричера прочь.

Тот отрицательно помотал головой.

Холли снова махнула, приказывая ему уходить.

Ричер сделал вид, что снова сейчас постучит. Отвел руку назад. Дал понять, что если начнет снова — это будет громко.

Холли вскочила, подбежала к двери, раздвинула ее, оттолкнула Ричера в сторону и вышла на воздух. Задвинула за собой дверь, осторожненько, но до конца.

— Что вы здесь делаете? — яростно прошипела она. — У меня из-за вас будут неприятности.

— Я вижу, неприятности вы уже заработали и без моей помощи, — сказал Ричер. — Кто это вас разукрасил?

Холли поправила волосы:

— Никто. Вчера вернулась домой поздно, усталая, стала собираться на работу, забыла, что оставила открытой дверцу шкафа, и в спешке наткнулась. И вообще, какое вам дело? Чего вам тут надо? И как вы попали ко мне во двор?

— Я явился к вам как представитель Международного товарищества луддитов. Мы набираем персонал, и после вчерашнего вечера мне пришло в голову, что вы для нас идеальный кандидат.