- Да, Ариэль Гадович, конечно. По предварительной оценке, могу сказать, что…

Карякин начинает сыпать юридическими терминами, потом в разговор вступает слегка раскрасневшаяся Эмма Ефимовна и пытается объяснить ситуацию. Я слушаю вполуха, рассеянно водя ручкой в записной книжке, раскрытой передо мной. Атмосфера в переговорной напряженная и неприятная, но меня пока не задевает никак, и я начинаю потихоньку расслабляться, хотя Ариэль явно не в духе, но совсем не факт, что именно из-за меня.

Да и в конце концов мы были вместе меньше двух недель – не тот срок, чтобы взрослый самодостаточный мужчина сильно расстраивался из-за не случившихся отношений. Наверно…

Украдкой кошусь на Коца и тут же снова отвожу глаза, потому что он будто чувствует и отвечает тяжелым взором исподлобья. Сглатываю.

Похоже, недостаточный срок, чтобы горевать о любви, но достаточный, чтобы разъяриться из –за ущемлённой гордости…

- Кстати, Елизавета Тиграновна, а что вы там затихарились? – вдруг жестко усмехается Ариэль, откидываясь в кресле и постукивая ручкой по столу, - Сами отчитаетесь, или придется мне? Но предупреждаю, что моя интерпретация вам может сильно не понравиться.

- Что? – удивленно вскидываю брови, повернувшись к Коцу, - Вы о чем, Ариэль Гадович?

Я, правда, не совсем понимаю…

- О чем я? – повышает вдруг голос Коц на весь кабинет, от чего у меня глаза широко распахиваются, - Какая ваша задача, Елизавета Тиграновна, вы в курсе?

- Э…- я теряюсь на пару секунду.

Его пренебрежительный тон, подача, формулировка вопросов - все настолько очевидное оскорбление, что у меня ощущение, что меня хворостиной у доски стегают, а не ведут рабочую беседу. Лицо вспыхивает, уши начинают гореть. Ариэль снисходительно выгибает бровь, будто сомневается, что я вообще способна ответить на поставленный вопрос.

- Привлечение представителей малого бизнеса в наш центр, - наконец отвечаю, вздернув подбородок.

Какой же мстительный гад, а…

- И заполнение гостиниц, - подсказывает Коц.

- В том числе.

- И у нас сейчас форум начнется через три дня, - он медленно обходит стол, приближаясь ко мне.

- Я знаю.

- А номерной фонд на этот период выкуплен только на семьдесят пять процентов, так, Елизавета Тиграновна?

- На семьдесят семь, - уточняю, напрягаясь, потому что Ариэль подходит вплотную и нависает надо мной отутюженной горой, затянутой в костюм в Армани.

Невольно вжимаюсь в кресло.

- А в прошлом году заполняемость была на семьдесят, так? – выгибает Коц бровь.

- Шестьдесят восемь, - опять уточняю.

Но он даже не реагирует на мои ремарки.

- То есть ваша эффективность, Елизавета Тиграновна, равна жалким пяти – семи процентам и практически стремится к нулю, учитывая вашу зарплату, я правильно понимаю? – он опирается одной рукой о спинку моего стула, отчего костяшки пальцев неприятно проезжаются по моему плечу.

Не сдержавшись, морщусь и резко отодвигаюсь. У Ариэля на секунду перекашивается лицо, когда замечает, в болотных глазах сверкает плохо сдерживаемая злость. В ответ меня трясет так, будто подключили к электрошоку, а двадцать пар направленных на нас любопытных глаз только усугубляют этот эффект.

Провалиться на месте – было бы сейчас идеально…Жаль, что у меня не очень с подобными фокусами и волшебством.

- Правильно понимать и оценивать мою эффективность – это в вашей компетенции, Ариэль Гадович, - цежу сквозь зубы, - В моей – стараться хорошо выполнить свою работу. И я стараюсь.

Наши взгляды скрещиваются. Даже не моргаю, у Ариэля заметно прокатываются желваки на идеально выбритых щеках. Молчим пару секунд. И он отстраняется, оттолкнувшись от спинки моего стула и чуть прикрыв глаза тяжелыми веками.

- Старайтесь лучше, Елизавета Тиграновна, не хотелось бы в вашей пользе сомневаться. Ирина Владимировна, я слышал какие-то проблемы со сценическим оборудованием? Форум через три дня…

Коц отходит от меня, переключаясь на мою начальницу, а я мелко дышу, всё оставшееся время совещания пытаясь прийти в себя.

Кажется, увольнять меня никто не будет, но, если так и дальше пойдет, я, пожалуй, уволюсь сама.

24. Лиза

7 марта.

Я укладываю вещи в дорожную сумку, когда телефон разражается мелодией входящего звонка. Бросаю взгляд вскользь и замираю на пару секунд, прижав к груди аккуратно свернутую ночную сорочку. На экране высвечивается «Саша». Я все-таки переименовала его. Теперь мой бывший муж - просто имя, нейтральное для других и содержащее слишком много смыслов для меня. Отмирая, тянусь к телефону и принимаю вызов.

- Да?

- Привет, Лиз, - Сашкин низкий шероховатый голос спокойный и даже с какими-то веселыми нотками. Судя по фоновым шумам на заднем плане, мы говорим по громкой, - Навигатор показывает, что буду у вас через полчаса, вы как там? Готовы?

- Ты все-таки решил сделать крюк и заехать за нами? Я же говорила, что не надо, - неуверенно ворчу, - Мы бы и сами добрались.

- Лиза, мне не сложно, - Сашка отмахивается от меня в своей привычной манере, - В общем, готовьтесь выходить.

И отключается.

Откидываю телефон, ощущая на кончиках пальцев покалывающее нервное напряжение. Я до сих пор не уверена, что уступать Сашке и соглашаться ехать с ним и детьми на турбазу к Алику было хорошей идеей. Это ведь целых три дня. Вместе. И Сашка явно рассчитывает на сближение, а я…

Мне не хочется давать ему ложных надежд, но и дистанцию даже в переписке держать не очень-то получается. Да, мы продолжаем общаться каждый вечер перед сном, и я так и не могу найти в себе силы избавиться от этого ритуала. И жду каждую ночь Сашкино сообщение, не смыкая глаз и нервно покусывая губы.

Всё то же короткое "Привет, Кис, не спишь?" и прикрепленное архивное видео из нашего прошлого. Чаще всего это было что-то милое, домашнее, доброе про нас и детей. Воспоминания, которые приятно смотреть, обновлять, и после них я засыпала