свои руки и пулей выбегает из комнаты.

Чертовщина какая-то!

Скрипя больными мышцами, поднимаюсь на ноги и бегу за ней, догоняю её в кухне. Она сама останавливается и, прикрыв лицо руками, начинает рыдать. Она плачет так сильно и громко, что становится дурно.

– Лекса, всё в порядке. Иди сюда, – прошу я.

Сестра разворачивается ко мне лицом и смотрит так, как в детстве смотрела. Она напугана, растеряна и одинока.

– Что ты со мной сделала? – дрожащим голосом спрашивает она.

Её немереная сила испугала не только меня, но и её.

– Всё в порядке, – повторяю я, выставив руки вперед. – Это, видимо, вакцина так действует.

– Я стала ужасной.

Иду медленными шажками, словно приближаюсь к дикому зверю.

– Нет. Ты стала сильной, – уверяю её я.

– Злой.

Ещё пара шажков.

– Нет. Ты теперь можешь за себя постоять.

Лекса прекращает плакать. Медленно идет ко мне и обнимает. Прикрываю глаза.

– Мне так страшно, – признается она, и я сжимаю её в более крепких объятиях.

Слышу за спиной шаги девушек и прошу их оставить нас наедине. Мы больше не касаемся темы Доми, садимся за стол, и я рассказываю Лексе, что нашла Зейна, Кита, Синтию и Хьюго. Поговорить мне удалось только с Зейном, и мы договорились объединиться, до первого более-менее нормального города. Как только пурга прекратится, мы уезжаем. Сестра соглашается, но я вижу в её глазах боль, оттого что мы не отправляемся на поиски Доминика. Какое-то время она рассказывает мне о том, что из-за вакцины с ней происходят странности. Если она начинает злиться, то это не просто злость – это ярость. Если хочет плакать, то начинает рыдать навзрыд. И мы обе заметили, насколько она стала сильной, поэтому Лекса и рассматривала свои руки, думала, что сходит с ума и поэтому не выходила из комнаты, и старалась ни с кем не контактировать.

Спустя час в кухню приходят остальные, и я рассказываю им наш новый план. Мой план, но они вольны пойти со мной или же остаться здесь. Замечаю, как девушки косятся на Лексу, и мне хочется приказать им прекратить делать это. Она не виновата, я даже не представляю, как ей было больно слышать от меня о том, что Доми больше нет. Да и что греха таить, вакцину в неё воткнули только из-за меня.

Всё обсудив, мы расходимся по комнатам, зайдя в свою, падаю на кровать, так хочется уткнуться в шерсть волка, почувствовать что он рядом, но его снова нет. Малыш вырос и стал более самостоятельным. Надеюсь, он вернется. Найдет себе очередную кошку для обеда и придет ко мне.

Вспоминая разговор с Зейном, начинаю чувствовать себя мерзковато. Я ведь не хочу снова связываться с их семьей, но понимаю, что будь я одна, то не пошла бы вместе с командой из восьмерки, но у меня ещё несколько людей, которым нужна защита, и кто может сделать это, если не специально обученные для этого люди. К тому же у них есть машина, генератор и достаточное количество оружия.

Уберемся отсюда подальше, и уже потом я буду думать, как поступить дальше.

Сон уносит меня на девятку, в тот проклятый вечер, когда я занималась сексом с Закари. Я словно снова ощущаю его движения внутри меня, но стоит этому закончиться, как он начинает одеваться и прогоняет меня. Я помню его слова.

– Знаешь почему до секса люди помогают друг другу раздеться, а после нет? Потому что после того как тебя поимели, ты уже никому не нужен.

Он снова говорит мне это, но в этот раз пистолет на прикроватной тумбочке не остается без внимания, Закари поднимает оружие и, направив на меня, не медля ни секунды стреляет.

Просыпаюсь и долгое время смотрю в темноту, закутываюсь в одеяло и стараюсь прогнать из подсознания ужасающее безэмоциональное выражение его лица. Я словно только что заглянула в будущее. Если Закари поймает меня, то убьёт. И как бы я не негодовала и не жаловалась, а жить я хочу.

Глава десятая

Ребекка вернулась на базу в целости и сохранности, на территорию восьмерки она всё же не попала. Доехать они туда доехали, но полковник не пустила родную дочь, она даже не вышла к ней. Постовой у ворот сказал, что ещё в течение месяца база будет на карантине. Что за карантин неизвестно. Закари считает, что полковник просто не хотела видеть дочь. Ребекка же убедилась, что брат был прав, ехать туда не стоило. Но она сделала это, и к тому же ей удалось поговорить с Рэнли. Это был не просто разговор – торнадо. Они высыпали друг на друга кучу претензий, но главных и действительно важных слов о случившемся в прошлом никто из них так и не произнёс.

Стена наконец-то достроена, на вышках стоит охрана, в периметре идет работа по благоустройству. Несколько домов в конце у новой стены периметра уже заняты.

В первом расположились Нео и его девушка, которая вскоре приобретет новый статус – жена. Даже в апокалипсис Нео остаётся романтиком, он сделал предложение Мэйси в ночь, когда Закари встречался с Гарсия. Девушка согласилась. Никто из друзей Нео, да и вообще из его окружения не понимает, чем же тихоня Мэйси смогла обратить на себя внимание столь безразличного к этому миру человека. Да что тут говорить, Нео и сам не знает причину, но стоило ему увидеть девушку однажды, и он просто понял, что она предназначена ему. Кем? Спросите вы. Да, собственно, какая разница? Хоть Господом, хоть Дьяволом. Во времена тумана это уже не имеет никакого значения.

Второй дом занимает Рэнли, он снова стал прежним, после его возвращения из неудавшейся поездки на восьмерку, в эту же ночь вся церковь услышала, что у него в комнате снова появилась девушка. Её стоны и крики разносились часами напролёт, с небольшими перерывами. Услышав это, Зак отправился в комнату сестры, он старался не думать, что сделает с Рэнли, если Ребекки не будет на месте, но она была там. Сидела на кровати, на которой ранее спала