Из старых знакомых вижу Сашу — теперь его, на местный манер, называют Аш. Узнаю сына Алая — Эгора, того самого, что в прошлый раз бегал за едой для меня.

Оказалось, они прекрасно научились высчитывать время моего выхода! В этот раз меня ждет еще не остывшая пища, намного более обильная, чем кусок вонючего козлиного мяса, которым встретили меня двадцать лет назад.

За трапезой, пробую местные деликатесы — фазана с медом и травами, дикий инжир и шелковицу, и получаю последние новости за последние 20 лет.

Разговор естественным образом зашел о продовольствии. Жизнь на Станубисе оказалась благополучной — поля давали неплохой урожай. Большинство все еще ели перебродившее зерно, но возобновилась и выпечка ячменных лепешек. Зерна толкли в ступе, получая грубую муку, из которой можно было замесить серое тесто и испечь тонкие лепешки. Увы, но привычный мне по прошлой жизни хлеб таким образом получить невозможно — ячменная мука не поднимается от дрожжей.

Меня угостили этими тонкими ячменными лепешками с медом. Здесь это считается лакомством, хотя из-за обилия отрубей все это, на мой взгляд, лишь ограниченно пригодно в пищу. Попробовал я и кашу и из местного злакового растения, называемого «сого». Неплохо!

­– Вы научились выращивать это сого?

— Да, Великий! Оно дает бо́льший урожай, чем ячмень, но только собирать его много сложнее.

— И чем же?

— Сого не сохраняется в колосьях. Как только оно вызревает, начинает опадать на землю, так что приходится собирать его в пыли. Очень неудобно!

— Понятно. Я подумаю… я вопрошу Небесных богов, что с этим сделать. В достатке ли у вас продукты? Не бывает ли голода?

— Хвала Небесным богам! — отозвался Эгор. — Здесь еды намного больше, чем на прежнем месте! Благодаря упряжи и плугу мы распахали много земли вдоль реки, так что зерном люди вполне обеспечены! Дичи и пастбищ тут тоже вдоволь!

— Хорошо. А рыбу вы ловите?

Эгор смутился.

— Наш народ не умеет этого!

— Похоже, пора научиться. Глупо жить на реке и не пользоваться её богатствами. А как складываются отношения с местными, как их там…исаварами?

— С большинством деревень исаваров мы не воюем. Но, бывает, случаются и стычки!

— В чем причина?

— Как и прежде, из-за зарослей сого.

Потянувшись за кувшином с водой, я вдруг услышал звук рвущейся материи. Моя одежда, сильно потрепанная еще во время работы на хуторе, теперь пришла в полную негодность. От времени нитки и ткань просто истлели, и с каждым моим движением она все больше приходила в негодность.

— Аш, мне нужна одежда! Вы тут умеете плести ткани?

— Нет, адаже не знают что это такое. Все носят кожи.

— Ладно, принесите хотя бы кожаную!

Утром мне принесли тяжелый, пахнущий юфью плащ с украшениями из медной проволоки. Довольно неудобная вещь на такой жаре, скажу я вам, но ночами он выручал. Подумалось, как туго придется, когда будет утрачено последнее белье. Носить кожу на голое тело на 40-градусной жаре — форменный мазохизм… А ходить неукрытым тоже не вариант — солнце печет немилосердно.

Закончив с завтраком, я вышел из шатра наружу. Солнце клонилось к закату, но и сейчас чувствовалась его сила. Мой храм-шатер окружало множество хижин из бамбука, соломы и войлока, хаотично разбросанных тут и там. Рядом с моим шатром горел городской очаг, несколько полуголых мальчишек — сыновья атуров и их друзья — сидели возле него и подкидывали дрова. Тут же было несколько женщин разных возрастов — жены и дочери атуров. Именно они отвечают за огонь, не давая ему погаснуть.

У адаже огонь в очаге поддерживает женщина — жена хозяина, главы рода. Поддержание огня в городском очаге тоже возложено на женщин, самых знатных и высокопоставленных в городе.

Жрицы были одеты в кожаные рубашки, украшенные по подолу разными медными и костяными бляшками, заколками и завитками. Похоже, делать ткани тут не умеют. Чтобы в кожаной одежде не было очень уж жарко, они проделывали в ней множество прорезей, пропускавших воздух, ну и, конечно же, их одежды украшает множество бусин, медных проволочек, каких-то костяных пластинок, перьев.

— А как называется город, — спросил я у Эгора. Тот лишь пожал плечами.

— Город. Просто «Город»!

— Надо его как-то назвать. Давайте это будет, эээ… Адажион!

Разумеется, жрецы не возражали против такого названия, хотя, судя по всему, так и не поняли, зачем Городу еще и как-то называться. То, что это поселение будет не единственным, в их головах пока не умещалось….

Конечно, мне захотелось осмотреть все вокруг. Хижины жителей оказались разбросаны по городку безо всякого плана, что здорово мешало проходу. Улиц в городе не было — были тропинки, вьющиеся вокруг хижин. Если в степи адаже всегда строили круглые жилища из овечьих шкур, то в городе они стали строить соломенные жилища прямоугольной формы с деревянным каркасом, как у местных.

К счастью, им хватило ума не держать свой многочисленный скот в городе. Сараи и овины размещались в некоем подобии «предместья», пристроенном к городу со стороны реки. Отсюда скотину проще водить на водопой.

Жителей в городе было мало — взрослые работали в поле, дома оставались только дети и старики. Они подходили к жрецам, и, поглядывая с любопытством на меня, о чем-то их спрашивали.

— Что они хотят? — спросил я у Аша.

— Просто интересуются, вы ли тот посланник небес, о котором мы им рассказывали.

Узнав о том, кто я, многие горожане пытались коснуться меня, видимо надеясь таким образом получить божественное благословение. Боже — ты, который настоящий — надеюсь, ты простишь меня за этот перформанс!

* * *

Я прошелся по городку,осмотрев его стены, ворота и городские общественные постройки. Бамбуковый частокол в три человеческих роста, за ним простые деревянные смотровые башни. Ворот в городе было 6, как мы и запланировали 20 лет назад. Эти, довольно легкие, бамбуковые конструкции вряд ли бы выдержали удары тарана.

В целом оборонительные сооружения у города, можно сказать, никакие. Они могут защищать жителей от ночных воров и от гиен, но не более того. Отряд воинов с единственным железным топором вполне мог срубить несколько стволов бамбоо и войти за ограду. А нападающие без железного топора могли бы просто сжечь эти стены, привалив к ним несколько охапок горящих