только через год. Тот, кто отправил нас в это время, – он показал рукой в небо, – ничего не делает просто так. Значит, нам нужно было попасть именно сюда. Знать бы ещё для чего. Но об этом подумаем потом, а сейчас тебя нужно куда-то пристроить.

– Да, ты уже об этом говорил. А зачем меня куда-то пристраивать? Лёш, неси меня опять на дорогу, всё равно по ней редко ездят. А то проваливаются каблуки и очень неудобно стоять.

– Давай объясню, – сказал Алексей, после того как перебрались на дорогу. – Нам нужно обзавестись документами. Без них в этом времени долго не погуляем. Первая же проверка – и всё! Дело это непростое, но решаемое при условии, что есть деньги.

– Через твою службу?

– В мою службу лучше не соваться: сразу повяжут. И доказать свои слова будет не легче, чем у вас.

– А описание реактора?

– Нужно дожить до того времени, когда его построят, и желательно не в камере. А если не заинтересовать серьёзных людей, мои микрофиши по науке могут попасть вообще не к тому, к кому нужно. Объявят галиматьёй и сунут куда-нибудь на хранение. Паспорта закажем у преступников. Что сделала круглые глаза? Знаю я одну группу, которая довольно долго изготавливала паспорта и другие документы на вполне приличном уровне. Начали с подделки чужих паспортов сразу после войны, а повязали их только в начале восьмидесятых. Всё упирается в деньги, их потребуется много и не только для покупки документов. Нужно оплачивать жильё и на что-то жить.

– Продашь монеты коллекционерам?

– Монеты будут запасным вариантом. После войны народ жил бедно, и большинству было не до коллекций. Наверное, были и среди них богатенькие, но я таких не знаю, а искать – это время. Я ведь рассчитывал на восьмидесятые годы, а здесь никого не знаю и сам официально не существую. Хорошо, что многое запомнил с учёбы. Есть в Москве группа не очень законопослушных граждан, по которым я кое-что помню. Большие любители золота, валюты и драгоценностей. Им можно продать царские червонцы, они не сильно интересуют коллекционеров. Ну и пару серёжек с алмазами. На первое время денег должно хватить. Но публика это опасная, а я пойду не по наводке, а сам по себе, поэтому принять могут по-разному. И зачем ты мне там нужна? Чтобы я за тебя трясся? Я, если что, дам дёру, а как далеко ты сможешь бежать на этих каблуках?

– И куда ты хочешь меня деть?

– Я думаю, что мы где-то под Москвой. Вряд ли тот, кто нами играет, забросит к чёрту на кулички, поэтому сейчас поищем съезд с дороги и пойдём искать деревню. Договорюсь с кем-нибудь о тебе на несколько дней и буду добираться до Москвы.

– А если мы от неё далеко?

– А вот это будет плохо! Без денег и документов мы далеко не уедем. Не хотелось бы опускаться до банальной уголовщины. Но давай пока об этом не думать. Найдём деревню и всё выясним. Судя по пустынному шоссе, сегодня воскресенье. Сколько сейчас, часов десять?

– Наверное, больше, – посмотрела на солнце Лида. – Смотри, вон там отходит дорога! Только на ней почему-то нет асфальта.

– Как раз то, что нужно, – одобрил Алексей. – Обычная грунтовая просёлочная дорога, и даже пыли не очень много.

– А как я пойду по ней на каблуках?

– Нормально пойдёшь, – успокоил муж. – Дождей давно не было, и дорога твёрдая как камень. Главное – следи, чтобы каблук не угодил в какую-нибудь трещину. Поломаешь свою шпильку, а мне потом нести тебя на закорках. Представляю, как на нас отреагируют в деревне. Мужики в костюмах вроде моего не появлялись там со дня её основания, а такие женщины, как ты, сродни космическим пришельцам. Не устала?

– Если бы не упражнения, ты меня уже нёс бы, – ответила Лида, – а так ещё немного пройду. Эх, были бы туфли без каблуков!

К счастью, долго идти не пришлось. Минут двадцать дорога шла по лесной просеке, но потом лес закончился и пошли поля. Дорога взобралась на невысокий холм, а с него спустилась прямо к деревне, недалеко от которой протекала небольшая речка. Дома стояли в линию вдоль дороги, а за ними до самой реки шли огороды. На дороге не было никого, кроме игравших в мяч мальчишек.

– Точно воскресенье, – сказал Алексей. – В полях никого, да и здесь не видно, чтобы кто-то надрывал пуп. Ребята, а что это у вас так безлюдно?

Мальчишки, к которым обратился Алексей, оставили свой мяч и несмело приблизились.

– Так ведь обед, дяденька! – ответил самый старший на вид.

– А участковый у вас живёт или бывает наездами?

– Дядька Степан здесь живёт, – сказал тот же малец. – Ездит он к соседям на лисапеде. Считайте отсюда пятую хату.

– А Москва далеко от вашей деревни?

– Далеко! – вздохнул мальчишка. – На телеге не доедешь, только на машине.

Поблагодарив ребят, пошли к указанному дому. С его хозяином столкнулись у калитки. Парень чуть старше двадцати лет в непривычной для Алексея милицейской форме вёл к калитке велосипед. Увидев Самохиных, он прислонил его к дереву, одёрнул гимнастёрку и решительно направился к калитке.

– Майор второго управления МГБ Вербицкий, – назвал себя Алексей. – Вы здешний участковый? Предъявите документы!

Младший лейтенант в замешательстве остановился, потом поспешно расстегнул карман гимнастёрки, вынул из него удостоверение и протянул Алексею.