Но ей не дали.

Волков снял пуховик, откинул его в сторону, стало слишком жарко, кровь начала закипать в венах, адреналин искал выход. Облизал губы, потянул девушку на себя, взял лицо в ладони, стер большими пальцами слезы, начал целовать.

Соленые мягкие губы, вкус коньяка. Хотелось напиться. Напиться ею и утром ничего не помнить. Потому что то, что Волков начинал чувствовать, было ему незнакомо.

Глава 24

Как взять себя в руки, если взять не получалось?

Анастасия вот уже третий раз жала не на ту кнопку ксерокса, сама при этом смотрела на снежинку, приклеенную на окне в приемной. А еще мысленно разговаривала сама с собой, проклиная и тут же оправдывая свое поведение.

Девушка думала, что череда грехопадений закончилась, что она даст отпор и скажет твердое «нет» Волкову, как только он к ней снова начнет приставать.

Но получилось, что он ее спас. И она очень хорошо отблагодарила спасителя, да так, что сегодня саднит между ног и губы болят от поцелуев.

У него были такие красивые, безумно красивые глаза, а еще в них была страсть и что-то еще, что Настя понять не могла, потому что у самой в голове был полный сумбур. Сергей утирал слезы с лица пальцами, начал целовать, отрывая от реальности.

Волков проникал языком в рот, сильные пальцы сжимали шею, плечи, стягивая с них халат. А когда он наконец оторвался от губ, лишь на миг, чтобы перевести дыхание, Настя была готова сама накинуться на мужчину.

Пауза была недолгой, лишь для того, чтобы Сергей быстро расстегнул верхние пуговицы рубашки и снял ее через голову. Одним рывком поднялся сам и поднял Настю, подхватил под ягодицы, понес в спальню. Там бросил на кровать, разулся, откидывая ботинки в сторону, расстегнул ремень и ширинку, снял брюки вместе с бельем.

Совсем недавно Ветрову чуть не изнасиловал сосед, непонятно, что на Матвея нашло, она потом, конечно, разберется с ним. А Волков не только спас ее, но решил сгладить негативные впечатления.

Дальше началось нечто невероятное.

Нет, это не началось, это продолжалось – с того самого момента, когда Настя позволила себя поцеловать на парковке, потом пустила в свой дом и отдалась в кабинете нового босса. Но именно сейчас все рецепторы были обострены, ее тело, как оголенный провод, реагировало разрядами тока по нервной системе на любое прикосновение.

Мужчина навис сверху, начал снова целовать, быстро перешел на грудь. Втягивал сосок губами, мял руками, спускался вниз по животу поцелуями. Широко развел колени девушки и через секунду впился в ее нежную плоть губами. Начал дразнить, ласкать, посасывать, втягивать клитор в рот, практически трахать языком, так что ей хотелось выть и кричать.

Ветрова вздрогнула, в приемную вошли, поняла, что сделала слишком много копий документов, выругалась про себя.

– Добрый день, Анастасия. Наше новое начальство в духе? Как настроение Сергея Сергеевича? Или мне стоит зайти позже?

Винокуров шутил, утром они уже здоровались, «новое начальство» снова отчитал своего заместителя, Волков был резок, даже груб. Хотя утром пребывал в очень хорошем расположении духа.

– О вас доложить?

Настя не хотела вести беседу, ей казалось, что по ее внешнему виду и глазам любой поймет, чем она – а главное, с кем – занималась ночью. А ночь была длинной и жаркой. После оргазма на губах и языке Волкова Настя сама потянула мужчину на себя, устраиваясь на боку, и начала ласкать, гладить, брать в рот его член, посасывая головку, гладить яйца.

Если бы ее бывший парень видел и знал, что она умеет, не поверил бы. С Ромкой такого никогда не было, ему Настя яйца не целовала.

– Так он на месте, да?

– Да.

– Как настроение? Ну, что говорит, как смотрит?

Ветрова села за свой стол, начала сортировать документы, но оторвалась от своего занятия и посмотрела на Семена Михайловича. А ведь его кандидатура первая на сокращение, это знала даже секретарь, его волнение понятно. Но настроение Волкова не зависело от того, как он провел ночь, да и вообще ей плевать на него.

– Мне вот вообще нет никакого дела до его настроения, я ему не нянька, чтобы волноваться, в духе он или нет.

– М-м-м…

– Так о вас доложить?

– Нет, нет, не нужно, я зайду позже.

Винокуров ушел, Настя с силой ударила по степлеру, скрепляя бумаги. Вот ее плохого настроения, так же как и хорошего ранним утром, был виной Волков Сергей Сергеевич.

Все было бы ничего, если бы не дернул черт посмотреть в его телефон, пока мужчина принимал душ. Да и вышло это машинально, смартфон издал сигнал, загорелся экран, Настя склонила голову, сидя за столом, и кусок бутерброда с сыром и маслом застрял в горле.

Это было сообщение от некой Элины, и было оно, по-видимому, не одно.

«Я знала, что тебе понравится».

Стало интересно, что там такое должно было обязательно понравиться Волкову. Ну, явно не отчет или доклад. Вообще, женщины с именем Элина ходят на работу?

Следом пришло еще сообщение.

«Я буду Снегурочкой, а ты снеговиком с огромной морковкой».

Впору было подавиться, но Настя протолкнула бутерброд чаем и избежала этой участи.

Поганая неизвестная Снегурочка и ее мечты об огромной морковке Волкова испортили настроение после шикарной ночи. Настя замкнулась в себе, представляя, что же она там, эта Элина, писала еще – и наверняка выслала фотографии, в то время когда Волков трахал ее.

Да, надо было полагать, что такие мужики никогда не бывают одиноки. А может, она его жена? Сознание впало в ступор, но Ветрова отогнала эту версию, об огромных морковках мечтают только Снегурочки с низкой социальной ответственностью.

Она его любовница, сто процентов. А может, даже одна из нескольких его женщин. Теперь Ветрова пополнила эти ряды.

Какой позор!

Хотелось послать Волкова в далекие дали, но вечером он и сам съедет, даже захватил свою сумку, когда они выходили утром из дома. Как назло, встретилась одна из соседок-бабулек – Клавдия Никаноровна выгуливала своего йорка и долго провожала их взглядом.

Ехали молча, Волков что-то спрашивал, Настя отвечала кратко, но когда попросила высадить ее за углом офисного здания, мужчина хотел возразить, но не стал и сделал, как она просила.

Нет, любовница – точно не ипостась Ветровой, делить мужчину с кем-то она не сможет. И как-то странно предательство Ромки полгода назад в свете новых событий