Шрифт:
Закладка:
— Таранис, он, наверное, тоже…
— Да, скорей всего.
Почему я просто не могу вычеркнуть из памяти тот вечер перед отъездом? Вернуться в прошлое и дать себе леща за эту идиотскую выходку. Тоже мне, сваха. Еще и полезла целовать. Боже, дай мне провалиться на месте.
— Прости меня. Это было невероятно глупо.
— Не беспокойся, я с этим разберусь.
— Спасибо.
— Будь осторожна.
— Угу.
Кулон нагрелся, чуть обжигая кожу, и связь пропала. Закрыв лицо ладонями, я постучала головой об столешницу, для профилактики. Может и не стоит ближайшие пару лет возвращаться домой, я всё равно не смогу смотреть в глаза ни Каину, ни Аван.
Еще чаю?
И сладостей, много-много-много сладостей. Я хочу всё это заесть.
Ты сделала всё правильно, он сможет защитить сестру и поддержит ее, как и всегда. Это главное.
А что делать с Авелем? Если так продолжится, он умрет намного раньше положенного времени.
Это нельзя допустить. Без поддержки Каина и его воинов смерть короля бессмысленна. Тебе придется набраться терпения.
Может, ты будешь на уроках вместо меня? Я физически не могу промолчать, когда вижу ублюдков, как Фоули, это выше моих сил. Ненависть жжет меня изнутри, требует ответить, ударить, уничтожить. Как я могу сдержать этот порыв, если вижу насилие, слышу насилие и в лицо получаю признание в нем. Это невозможно, просто невозможно, нереально, терпеть.
Я понимаю, но боюсь, мое поведение будет подозрительным, и, услышав что-то о некромантах, тоже полезу в спор.
Зажмурившись, я дождалась, пока за пеленой век исчезнет свет и прохладные сухие руки лягут на голову. Не глядя, я обняла Ньярла, уткнувшись в его хитон. На миг показалось, что носа почти коснулся запах старых книг, пыли и цветущих лилий с алтаря Храма, где когда-то погиб некромант. Рядом с ним я ощутила себя спокойно и легко, как ребенок под защитой заботливого родителя. Стоило сказать «я в домике» и спрятать лицо в складках ткани, чтобы ни одна проблема или человек больше не смогли до меня добраться.
— Вот бы так вечность просидеть.
— Успеешь еще. Если Луна не отпустит нас после этой жизни, мы еще немало времени проведем вместе.
Невольно вспомнился тот легкий поцелуй в камере и ласковый взгляд богини. Без сомнений не отпустит, оставит при себе, как личные «сокровища», но за это никак не получалось возненавидеть ее или даже просто разозлиться.
— Ты счастлив встрече с ней?
— Безумно, хоть и не могу сказать, что это меня это не тяготит.
Длинные пальцы мага зарылись в мои волосы, не спеша перебирая спутавшиеся пряди. Приоткрыв глаза, я наблюдала за тем, как локоны падают на плечи, и могла поклясться, что мысли в голове стали яснее, понятнее, будто смятенный разум кто-то хорошенько причесал.
— Ее внимание пугает.
— Понимаю и сам частенько думаю о том, что было бы без вмешательства богов. Может без них было бы лучше?
— Судя по моему миру — нет, не лучше. Люди без магии выдумывают себе идолов и поклоняются им, убивая друг друга и развязывая войны.
— Печально это слышать.
Распустив последний узелок, Ньярл мягко огладил свою работу и, наклонившись, поцеловал меня в макушку. Я чувствовала, что мне пора возвращаться в сад, как бы не хотелось остаться чуть дольше в чертогах разума.
— Спасибо.
— Я всегда рад помочь.
Темная комната, полная горящих свеч, истаяла, сменившись бабьим летом и остывшим чаем на столе. Где-то рядом, под боком, послышался тихий тонкий шепот множества голосов. Вздрогнув, я огляделась и заметила что-то, мелькнувшее в зарослях тимьяна и клевера у подножья беседки. Замерев, я попыталась не спугнуть неожиданных гостей и не смотреть на них в упор, оставив чуть размытые, неясные образы на краю обзора.
— Возле окна терновник проклюнулся, еще маленький, но через неделю уже кусаться начнет.
— Иглы такие длинные.
— Как у кустов на родине…
— Ах, бедный Аргиан…
— Такой был милый мальчик.
Звонкие, словно серебряные колокольчики, девичьи голоса доносились поблизости, но их хозяйки будто игнорировали меня, занимаясь своими делами, в то время как я забыла, как дышать. Боюсь, если Элиза узнает, что я спугнула ее фейри, она просто выгонит меня из дома. Слишком долго она возилась в саду с маленьким народцем.
— Бери-бери, она не помешает.
На моих глазах тонкая, словно кукольная, ручка обхватила ручку молочника и потащила к краю стола. Испугавшись за сохранность посуды, я решилась открыть рот.
— Я могу в блюдце налить, если нужно, и принести еще молока.
За спиной послышался смех и легчайшее дуновение ветра, будто от крыльев вспорхнувшей птицы. У стола показалось какое-то движение, и через мгновение я увидела худую, тонкокостную, изящную девочку с раскосыми, широко расставленными глазами-бусинами и по-детски округлым лицом. Ее взгляд был лукавым, недобрым, как и изгиб пухлых губ, из-за которых их хозяйка казалась чем-то обиженной. Зеленые короткие волосы накрывал венок из лобелий с вкраплениями крохотных ягод голубики. Фейри забрала молочник, но уходить не торопилась, будто наблюдая, не решу ли я забрать его обратно.
— Ты смешная.
— Правда?
— И глупая.
Я не нашла, что ответить. Девочку это позабавило. Обернувшись на подружек, она шикнула им в ответ на смешки. На миг показались края ее стрекозиных крыльев на спине. Заставив остальных замолчать, фейри вновь повернулась ко мне.
— Он придет сегодня ночью, не смей смыкать глаз, а не то всё пропустишь.
Алые губы растянулись в странной, неестественной улыбке, а еще спустя секунду они раздвинулись, оголив ровные ряды хищных, острых зубов, как у маленькой акулы. Последнее очарование слетело с лица ребенка, показав ее мне пугающим маленьким зверьком, готовым чуть что откусить мне руку. При виде открывшегося зрелища по спине пробежал холодок, волосы на затылке зашевелились. Фейри бросила взгляд в сторону дорожки к дому и тут же поспешила спрятаться под яблоней.
Не успела я выдохнуть, как у беседки послышались чужие шаги. Голос Элизы раздался неожиданно тихо и вкрадчиво.
— Пикси вернулись.
— Видимо, да, я не разбираюсь в них.
— Куда вам темным, хотя, насколько помню, на Саррубе своих чудес хватает.
— Да-а, есть такое.
Она поднялась по ступенькам, остановившись у края стола, но в мою сторону так и не посмотрела, нервно сжав в руках подол простого домашнего платья и впившись взглядом в заросли клевера.
— Что-то взяли?
— Молочник.
— Полный?
— Да.
— Это хорошо, это очень хорошо.
Стало безумно неловко перед хозяйкой, я ей была мало интересна, а пикси будто нарочно
