– Делать? В каком смысле – делать?

Ей хотелось узнать, как зовут силт, чтобы увереннее их себе мысленно представлять. Но когда она об этом спросила, они уклонились от ответа, сказав, что имена не имеют значения. У нее возникло чувство, будто они не готовы довериться ей. Этого она вообще не могла понять. Единственные другие чужаки, которых она встречала, бродячие торговцы, называли свое имя в первую же минуту знакомства.

– Мы заглянули в ее мысли, и они теперь известны нам, как собственные. – (Похсит заскулила.) – Мы знаем, как она тебя мучила. Мы знаем, что она при первой же возможности лишила бы тебя жизни. Как бы ты отплатила за подобное зло?

Вопрос искренне озадачил Марику. Ей не хотелось ничего делать с Похсит, и силты наверняка должны были ее понять. Никто не призывает мстить Мудрым. Скоро они и так окажутся в объятиях Всеединого.

– Для нее слишком важны дикарские обычаи, – прошептала старая силта, но Марика ее услышала.

Вторая пожала плечами:

– Учитывай обстоятельства. Разве не простили бы мы всех своих врагов после подобного бедствия?

Марика никак не могла понять сути происходящего – то ли потому, что была еще слишком юна, то ли эти силты были для нее слишком чуждыми и непостижимыми.

Она уже год как была уверена, что Похсит сошла с ума. И теперь сагана окончательно это подтвердила.

Похсит метнулась из-под груды шкур к Марике. Блеснул железный нож, потускневший от следов яда Блаза. Марика слабо взвизгнула и попыталась отползти, но безуспешно.

Но Похсит не нанесла удар. Она устремилась вперед, согнувшись в пояснице и с трудом держась на ногах. Марике она напомнила марионетку, которую показывали торговцы ночью у костра, закончив дневные дела. У саганы была такая же деревянная разболтанная походка.

Ноги пронесли ее через все логово, и она врезалась в стену в нескольких футах от двери.

Затем старая мета медленно поднялась, скуля сквозь зубы. Развернувшись, она встретила холодные взгляды силт, и мысль о повторной попытке тут же вылетела у нее из головы.

Похсит вела себя столь же бессмысленно, как и всегда.

– Что будем с ней делать, щена?

Несмотря ни на что, Марика не хотела причинять зла сагане.

– Ничего… – покачала она головой. – Я ее не понимаю. Я ее не ненавижу. И тем не менее она ненавидит меня.

– Так всегда бывает, когда ложь оказывается морда к морде с истиной. Имей в виду – пока она жива, твоя жизнь в опасности.

Страх вновь придал сил Похсит, и Марика вдруг поняла, что силта права: старуха спряталась в укрытии самцов из трусости.

– Похсит, Похсит… Чего ты боишься? Ты настолько стара, что смерть наверняка твоя близкая подруга.

Сквозь страх в глазах Похсит на мгновение промелькнула искра ненависти, но она не двинулась с места и промолчала. Марика повернулась к ней спиной:

– Пусть делает что хочет. Мне все равно.

Силты начали столь же старательно игнорировать Похсит, как и Марика. Какое-то время спустя сагана молча надела доху – чью-то чужую, слишком большую для нее – и выскользнула из логова. Марика заметила, как высокая силта слегка кивнула старой.

Лишь намного позже она поняла, что это значило.

II

Силты расспрашивали Марику о ее способностях. Как она осознала, что в ней есть что-то необычное? Как проявился дар? Похоже, силты не сомневались, что он принес бы ей немало неприятностей, если бы о нем узнали.

– Твоей матери следовало привести тебя в крепость много лет назад. Тебя и твоих братьев. Как приводят всех щенков. Таков закон.

– Я ничего не знаю про крепость и про закон, – ответила Марика. – Кроме того, что и то и другое мало интересует метов Верхнего Поната. Я слышала множество шуток на эту тему. И еще я слышала, как наша наставница Саэттл говорила: мы пришли в Понат, чтобы укрыться от закона.

– Несомненно.

Высокую силту крайне интересовала пещера Мачен, к вопросам о которой она постоянно возвращалась. Она попросила подробнее рассказать о своих ощущениях, и Марика постаралась упомянуть обо всем, о чем могла вспомнить.

– Ты как-то неуверенно рассказываешь. Будто знаешь кое-что еще, но боишься говорить.

– Да, – призналась Марика. – Просто не знаю, поверите ли вы мне.

– Ты удивишься, щена, но мы видели такое, в существовании чего усомнился бы любой твой сородич, – сказала старая силта.

В ее присутствии Марика чувствовала себя не слишком уютно – силта напоминала ей Похсит. И она могла бы при желании стать столь же злобной старухой, какой хотелось стать Похсит.

– В последний раз, когда я там была, меня на самом деле там не было. Если вы понимаете, о чем я.

– Не понимаем, – ответила высокая силта. – Почему бы тебе не рассказать?

– Ночью, когда мама и другие устроили набег на кочевников. Те собрались у пещеры Мачен возле большого костра вместе со своими Мудрыми, совершая некий обряд. В общем, я сумела мысленно последовать за мамой. Контакт был силен как никогда. Я могла видеть и слышать все, что видела и слышала она. – Марика запнулась, бросив затравленный взгляд на силт.

– Ты что-то вспомнила?

– Да. Там была одна из ваших. С кочевниками…

Силты вскочили. Высокая начала расхаживать туда-сюда. Вторая нависла над Марикой, пристально глядя на нее.

– Я что-то не так сказала? Кого-то оскорбила?

– Вовсе нет, – ответила высокая. – Просто ты нас удивила и встревожила. Сестра вроде нас, говоришь? Расскажи подробнее.

– Особо нечего рассказывать. Мама с Геррьен атаковали кочевников. Большинство ударились в панику и сбежали. Но внезапно, словно из ниоткуда, появилась та мета, одетая почти как вы, и…

– В буквальном смысле?

– Простите?

– Возникла из ниоткуда? В самом деле? Не вышла из-за дерева или вроде того?

– Нет. Вряд ли. Она просто появилась перед мамой и Геррьен. Она что-то на них направила, а потом выругалась. Как будто оно должно было что-то сделать, но не сделало. Потом она попыталась ударить их этой штукой как дубинкой. Мама с Геррьен ее убили. Это было странное оружие, целиком из металла.

Силты переглянулись.

– Гм… целиком из металла? Где эта пещера Мачен? Думаю, нам было бы крайне интересно взглянуть на эту металлическую дубинку.

– Пещера Мачен на севере. Несколько часов пути. Но вам незачем туда ходить. Мама принесла дубинку в логово.

– Что, правда? – заинтересовались силты. – Где же она?

– Надо поискать. Мама куда-то ее убрала. Она говорила, что собирается обменять ее на что-нибудь у торговцев. Или, может, мы бы сделали из нее какие-нибудь орудия.