до 2,5 метра за столетие, и в целом уровень моря поднялся до отметки 9 метров над нынешним уровнем моря[173]. С тех пор он никогда так высоко не поднимался. Вполне очевидно, что любые прибрежные участки, которые использовались людьми до этого времени, были затоплены, а любые артефакты, по всей вероятности, смыты. Пещера в Пинакл-Пойнт в Южной Африке — археологический объект возрастом 164 тысяч лет — сохранилась нетронутой, поскольку находилась достаточно высоко на отвесной части побережья, и поэтому море ее не коснулось. Это исключение, которое лишь подтверждает правило.

Наиболее убедительно доказать, что нет ничего особенного в сборе пищи на берегу, удалось благодаря наблюдениям на побережье Бирмы в конце XIX века. Альфред Карпентер из Службы морского надзора в Бомбее написал статью для журнала Nature, опубликованную 19 мая 1887 года[174]. В своей заметке Карпентер описал, как макаки, жившие на островах архипелага Мьей в Южной Бирме, регулярно ели устриц, которых собирали на берегу во время отлива. У этих обезьян выработалась привычка бить по основанию верхних створок устриц камнем, пока те не сдвигались и не раскрывались. Затем макаки вырывали мягкие части устриц, зажимая их между большим пальцем и ладонью. Камни, которые использовались в качестве молотков, обезьяны специально отбирали и относили на расстояние до 80 ярдов, то есть это не было случайным или незапланированным делом. По-видимому, эти наблюдения игнорировались вплоть до 2007 года, когда были опубликованы новые ошеломляющие доказательства.

В начале 2005 года тайские ученые начали программу исследований побережья Андаманского моря на юге Таиланда, чтобы изучить последствия катастрофического цунами в декабре 2004 года[175]. Совершенно случайно на одном острове они обнаружили двух взрослых самок длиннохвостых макак, использовавших предметы для раскрытия раковин моллюсков. На пляже ученые нашли раскрытые устрицы и камни рубиловидной формы, которыми эти обезьяны пользовались. Исследователи задались вопросом, насколько такое удивительное поведение было распространено среди групп макак, живущих вдоль этого отрезка побережья. Оказалось, что обезьяны регулярно приходили на пляж, чтобы раскалывать устрицы и другие раковины камнями — точно так же, как 120 лет назад, когда их застал за этим занятием Карпентер.

Чем больше ученые наблюдали, тем понятнее становились действия макак. Казалось, что обезьянам особенно нравились крабы, самец даже искал их в воде. Каменные орудия использовались для раскрытия устриц, а также для отделения других видов моллюсков от камней. В целом макаки были всеядны, они также ели инжир, разные фрукты и листья. Разговор с местными жителями показал, что подобное поведение макак было постоянным и что когда обезьяны добывали устрицы в мангровых рощах, где не было подходящих камней, то использовали пустые раковины, чтобы раскрыть новые. Если бы то же самое делали люди 120 тысяч лет назад, сколько улик могло бы остаться в результате такой деятельности?

Ветвь рода макак отделилась от той, которая привела к появлению людей, 21–25 миллионов лет назад[176]. Этот факт, казалось бы, развенчивает идею обнаружения протопредком прибрежных питательных ресурсов 164 тысячи лет назад и делает ее абсурдной. Если мы продолжим считать, что каменные орудия, сделанные людьми на Флоресе, в Индонезии (острове, который не имел, насколько известно, наземной связи с материком), старше 800 тысяч лет[177], нам остается только заключить, что люди приходили на побережье с давних времен и нет ничего особенного в их присутствии там 164–125 тысяч лет назад.

Длиннохвостая макака — первоклассный пляжный бродяга — может преподнести нам еще один урок. Этим обезьянам удалось создать жизнеспособные популяции на ряде отдаленных островов на обширной территории Юго-Восточной Азии[178]. Они даже добрались до Никобарских (к югу от Андаманских) и Филиппинских островов, которые никогда не были связаны с материком. Удивительный навык мореплавания у этих макак, по-видимому, связан с их привычкой жить в основном вдоль рек и прибрежных лесов, в том числе среди мангровых зарослей. Природные плоты можно увидеть во многих крупных реках Юго-Восточной Азии, обычно они дрейфуют в сторону моря, где их течениями переносит от одного острова к другому. Длиннохвостые макаки, по-видимому, хорошо приспособлены преодолевать водные преграды. Вероятно, они это делали неоднократно, непреднамеренно попадая на такие природные плоты. В этом случае распространение по воде на прибрежные острова было случайным, но повторяющимся событием.

Насколько мне известно, никто не высказывал предположение о том, что эти макаки научились делать каноэ или другие плавучие средства, и вряд ли они развили навыки морской навигации. Случайность и набор их привычек, зачастую заставлявший их попадать на дрейфующие плоты, позволили им заселить многие отдаленные острова. Тем не менее, когда дело доходит до расселения людей на тех же островах и в Австралии, во всех описаниях эпических путешествий непременно фигурируют навыки мореплавания и навигации[179].

После азиатского цунами в 2004 году появилось множество невероятных историй о выживании, в том числе о людях, дрейфовавших в море. Например, 21-летний мужчина выжил, две недели дрейфуя на плоту из обломков и питаясь лишь мякотью старых кокосов. Этот случай доказывает, что человек, подобно макакам, вполне мог перемещаться по морю случайно. Если люди, как и обезьяны, жили вдоль прибрежных районов и рек Юго-Восточной Азии, то они также могли попадать в море на природных плотах. Пещера Ниах уже показала нам, что люди не только жили вблизи рек ранее 40 тысяч лет назад, но и регулярно собирали там моллюсков и ловили рыбу.

Все это говорит мне вот о чем: независимо от того, шли люди из Северо-Восточной Африки вдоль побережья на Аравийский полуостров и оттуда в Индию и Юго-Восточную Азию или нет, а ничего нового они при этом не делали. Они не обнаружили побережье и связанную с ним пищу в одночасье, и уж точно их уходу из Африки не препятствовали, пока они не нашли этот путь. Когда же и почему это произошло? Может быть, из-за нового свойства, которое сделало этих людей современными и способными покорять мир? Чтобы найти ответ, нам нужно взглянуть на условия жизни в Северо-Восточной Африке позднее 80 тысяч лет назад, когда, по-видимому, начались мутации, и сегодня существующие среди неафриканцев.

Будет полезно вспомнить, каким образом из одного источника в близлежащие районы распространяются популяции животных, постепенно расширяя свою географию, когда тому способствуют условия. В прологе я привел в пример распространение кольчатой горлицы по всей Европе, с востока на запад, и объяснил, что в этой экспансии участвовали многие поколения птиц. Это не было миграцией. Нечто подобное могло произойти с расширением географической зоны