Шрифт:
Закладка:
И хотя лишь Бьянке доподлинно известно, какие именно инструменты и медикаменты потребуются для предстоящих родов, хренов герой безапелляционным тоном заявляет, что она никуда не поедет.
— Мы не можем рисковать единственным человеком, у которого есть медицинское образование, — твёрдо заявляет он тоном, не терпящим возражений.
— Неоконченное медицинское образование, — вворачивает Барклай, нервно комкая рукав клетчатой рубашки. Похоже, она и сама немало взволнована осознанием, что совсем скоро ей придётся выступить в роли акушерки.
— Ты справишься, — Энид ободряюще улыбается, потрепав её по плечу. — Я в тебя верю. И ты в себя поверь.
Понятия не имею, откуда в этом наивном белокуром создании столько жизнерадостности — если бы не поздний срок беременности, я бы решила, что Синклер крепко сидит на антидепрессантах. Вероятно, гормональный шторм неслабо отшиб ей мозги.
— Мы поедем втроём, — решительно заключает Торп, поднимаясь на ноги и тем самым давая понять, что обсуждать тут больше нечего. — Я, Тай… и Уэнсдэй. Кстати, Уэнсдэй. Мы можем поговорить наедине?
Я не без удивления вскидываю бровь.
За прошедшие недели мы с любителем Ремарка едва ли обменялись десятком фраз — тем страннее выглядит его внезапный порыв обсудить что-то наедине.
— Просто объясни, зачем ты так? Какого черта ты вообще вытворяешь? — хренов герой переходит в словесную атаку сразу же, как только мы отходим на десяток метров от лагеря и останавливаемся в тени огромной раскидистой секвойи.
— Зачем я что? — скрещиваю руки на груди, машинально принимая оборонительную позу и награждая его прохладным взглядом исподлобья. Я и вправду не понимаю причин странной тирады — мы практически не разговаривали последние несколько недель, с чего вдруг такое рвение к диалогу?
— Черт побери, Аддамс… — он буквально выплёвывает мою фамилию с нескрываемой досадой и потирает переносицу двумя пальцами. — Когда ты начала меня избегать, я честно старался отнестись к этому с пониманием. Решил, что неверно расценил твои… чувства. Придумал себе то, чего на самом деле не существует.
— Что за чушь ты мелешь? — я закатываю глаза, уже начиная ощущать стремительно нарастающее раздражение. Во многом потому, что отчасти Торп попал в точку. Но знать ему об этом совершенно необязательно. Между нами никогда ничего не изменится. — Какие ещё нахрен чувства?
— Я решил, что тебе просто-напросто нравится Тайлер… Вы ведь так много времени проводили вместе, — Торп словно пропускает мимо ушей мой резкий выпад и отводит глаза, опуская взгляд на собственные ботинки. — Не скажу, что это далось мне легко, но… он мой друг и просто хороший человек, который заслуживает элементарного счастья. А потом ты начала сторониться и его тоже. Без объяснения причин.
— Так тебя миротворец подослал? — я подозрительно прищуриваюсь, пытаясь поймать его взгляд, но хренов герой с преувеличенным вниманием рассматривает почву под ногами.
— Меня никто не подсылал, — он качает головой, отпинывая носком ботинка крохотную хвойную шишку. — Просто мне не наплевать на других людей. Видимо, в отличие от тебя. Если ты действительно что-то испытываешь к Тайлеру, не разбивай ему сердце. Он и так настрадался из-за смерти жены.
— Как трогательно, — ладно, я и вправду испытываю нечто похожее на укол вины, но всё происходящее слишком напоминает сценарий низкобюджетной мелодрамы, чтобы действительно меня задеть. — Раз ты так за него переживаешь, может, сам пойдёшь и утешишь?
— С тобой абсолютно невозможно нормально разговаривать, — Торп резко вскидывает голову и плотно стискивает челюсти, отчего черты его лица заостряются, становясь жестче. — А ведь в какой-то момент я правда поверил, что ты намного человечнее, чем хочешь казаться.
— Я уже говорила, что склонность к пустым иллюзиям однажды тебя погубит, — машинально копирую его жест, с вызовом вздёрнув подбородок. Хренов герой сверлит меня раздражённым взглядом, и градус напряжения неуклонно повышается. Похоже, очередная конфронтация не за горами.
— Ошибаешься. Верить в людей — вовсе не слабость. А вот неспособность разобраться в себе — да, — едко припечатывает он, поморщившись с нескрываемой досадой. Но спустя мгновение выражение его лица меняется, становясь привычно собранным и непроницаемым. — Впрочем, плевать, ты всё равно нихрена не поймёшь. Будь готова. Выезжаем через пятнадцать минут.
И быстро уходит, прежде чем я успеваю парировать колкий выпад.
Oh merda. За годы одиночества я практически забыла, насколько сильно люди бывают падки на чувства. Насколько сильно они склонны к проявлению эмоций. Я и в лучшие времена обладала крайне скудным эмоциональным диапазоном — а теперь и подавно.
Благо, у меня абсолютно нет времени анализировать услышанное, ведь вылазка в Макино-Сити не терпит отлагательств.
Вопреки названию, этот крохотный населённый пункт не имеет статуса города — всего лишь деревня с населением не больше тысячи человек. Вернее сказать, теперь население Макино-Сити составляет ноль человек.
Всю дорогу в салоне внедорожника царит напряжённая тишина — хренов герой и кудрявый миротворец одновременно усаживаются на задние сиденья и почти синхронно отворачиваются к окнам. Тягостную атмосферу разбавляет только мой пёс, вальяжно развалившийся на переднем пассажирском.
— Заедем в тот супермаркет, — небрежно бросает Торп спустя минут двадцать, неопределённо махнув рукой в сторону выцветшей вывески небольшого магазинчика.
И хотя припасов пока достаточно, нельзя упускать даже минимального шанса разжиться продовольствием — поэтому я выворачиваю руль влево, паркуясь ровно напротив стеклянных дверей с рекламной наклейкой, что именно здесь продаются самые свежие фермерские продукты. Жаль только, что свою свежесть они утратили больше трёх лет назад.
В супермаркете всего несколько длинных прилавков, которые уже успел разорить кто-то до нас — по грязному кафельному полу хаотично разбросаны упаковки чипсов и прочей дряни для желающих заработать гастрит. Полки с консервами оказываются пусты, ровно как и обе морозильные камеры. Совершенно очевидно, что ловить здесь уже нечего.
— Поехали от… — я осекаюсь на полуслове, интуитивным чутьём уловив враждебное присутствие ещё за секунду до того, как Вещь разражается заливистым лаем.
Рука дёргается к автомату за спиной, я резко оборачиваюсь, отточенным движением щёлкнув предохранителем… и замираю как вкопанная.
Сердце пропускает удар и ухает вниз с километровой высоты.
Все внутренности предательски сжимаются.
Дыхание перехватывает, а грудную клетку словно сдавливает многотонным прессом, лишая возможности сделать спасительный вдох.
А всё потому, что из открытой подсобки магазина прямо на меня с угрожающим хриплым рычанием надвигается… мой брат.
========== Часть 7 ==========
Комментарий к Часть 7
Саундтрек:
Muse — Sing For Absolution
Приятного чтения!
Ему семь.
Мне одиннадцать.
— Это точно не больно? — Пагсли с явной опаской взирает
