– Но ведь если он хотел добиться, чтобы мы добрались до Кватны после его прибытия… или вообще не доплыли, то явно указал неверное направление.

Разве нет?

Керин ударил кулаком по ладони:

– Моя умная подозрительная принцесса права! Конечно, он так и поступил. Давай будем плыть на юг день-другой. Если мы не увидим ни города, ни человека, который укажет нам путь, то развернемся и пойдем на север.

Солнце стояло уже низко, и «Бендуан» остался на якоре на ночь. Керин осмотрел немногие пожитки, которые захватил на корабль Пвана. Не без некоторого колебания он решился присвоить себе кое-что полезное – например, подзорную трубу.

На следующее утро путешественники подняли паруса. У устья одной реки они заметили двух рыбаков, неподвижно стоявших на вбитых в отмель сваях. В руках у них были пики, готовые вонзиться в неосторожно заплывшую на отмель рыбу. Ноджири окликнула их и спросила, правильно ли они плывут в Кватну. После беседы с одним из рыбаков она сообщила:

– Насколько я смогла понять из их диалекта, плывем мы правильно, но до Кватны еще миль двадцатьтридцать.

В этот же день немного позже Керин все-таки совершил оплошность, которой ему до сих пор удавалось избегать благодаря осторожности и ночным стоянкам: он посадил «Бендуана» на песчаную мель. Там корабль и остался, несмотря на отчаянные усилия Керина, который пытался отбуксировать судно при помощи лодки с «Яркой рыбки».

В конце концов Керин и Ноджири отправились на лодке на поиски свежей воды и отыскали ручей, на берегу которого мирно спал десятифутовый крокодил. Юноша принялся бросать в него камнями и довольно быстро прогнал. Едва путешественники наполнили бочонки свежей водой, как из леса донесся леденящий душу вопль. Керин вздрогнул и спросил у Ноджири:

– Может, это какой-нибудь обитатель джунглей рвет Пвану на куски?

Ноджири засмеялась:

– Такого везенья нам не дождаться! Это просто крик длиннохвостой птицы, которую мы называем павлином.

– Если верить этим рыбакам, – сказал Керин, когда они вернулись на «Бендуан», – Кватна все еще слишком далеко, чтобы достичь ее на веслах. Но долго здесь оставаться мы тоже не можем.

– Не стоит отказываться от попыток снять судно с мели, – произнесла Ноджири. – Видишь, как с каждой ночью уменьшается месяц?

– А при чем здесь корабль и мель?

– Разве ты не знаешь, что самый высокий прилив в полнолуние и в новолуние? Мы сели на мель в отлив, когда луна едва перевалила за половину. И теперь прилив должен со дня на день поднять корабль.

Керин заулыбался:

– Моя мудрая принцесса! Я вырос далеко от моря, и на озере, где я плавал лишь на лодке, никаких приливов не было.

Ноджири оказалась права: два дня спустя «Бендуан» вошел в порт Кватны, столицы Салимора.

Порт Кватны был забит кораблями всех типов и размеров, с корпусами, окрашенными в самые разные цвета: алый, изумрудно-зеленый, желтый и черный. Все они стояли на якоре или были пришвартованы к причальным кольцам на набережной. Причалов салиморцы не строили. То одно, то другое судно прибывало или покидало порт; вокруг суетились шлюпки, с которых вели торговлю или буксировали транспорт.

Корабли выглядели необычно. С прямыми парусами не было видно ни одного; на большинстве местных судов паруса были треугольные, как на «Бендуане», – правда, паруса кораблей, стоявших на якоре, были спущены. Виднелись и корабли со странными рогатыми или трапециевидными парусами. Керин заметил пару больших угловатых океанских кораблей с тремя и четырьмя мачтами, на которых паруса были укреплены с помощью бамбуковых палок. Он предположил, что это куромонские суда.

Некоторые небольшие корабли были просто долбленками с выносным противовесом для большей устойчивости. Попадались и военные галеры – по крайней мере так решил про себя Керин. Это длинные низкие узкие сооружения, предназначенные для движения на веслах. Вдоль планширов в них располагались скамьи для гребцов. Кроме того, к каждой галере были прицеплены два противовеса, по одному с каждой стороны, и на них тоже стояли сиденья для гребцов. Правда, в порту оставалось лишь несколько человек.

Керин понимал, что провести «Бендуан» по тесной гавани и осторожно причалить ему в одиночку ни за что не удастся. Поставив Ноджири у руля, он спустил и свернул бизань. Судно замедлило ход и постепенно остановилось. Вскоре подошел буксир, в котором сидело восемь голых загорелых гребцов. Человек на носу буксира что-то закричал, подняв голову.

– Что он говорит? – спросил Керин.

– Спрашивает, не нужно ли нас провести.

– Сколько он хочет?

После недолгого торга Ноджири и капитан буксира достигли согласия. «Бендуан» тихонько подползал к свободному месту у набережной, как вдруг к нему приблизилось еще одно судно – галера, которую двенадцать гребцов приводили в движение быстрыми ударами весел. С изумительной ловкостью она встала борт к борту с «Бендуаном». Когда оба судна слегка толкнулись боками, дюжина салиморцев в разноцветных юбках и тюрбанах вскарабкалась на корабль, размахивая змеевидными саблями, какие были у некоторых пиратов. Ноджири говорила ему, что такие сабли зовутся «крис».

Безоружный Керин стоял спиной к каютам в окружении сверкающей стали. Начальник выкрикнул команду, и двое пришельцев схватили юношу и потащили, а затем заставили его опуститься на колени; другие ухватили его за волосы.

Еще один из них находился все время рядом с Керином, держа наготове обнаженный крис. Примерившись к шее юноши, он занес саблю.

Ошеломленный путешественник завопил на ломаном салиморском:

– Что делать? Я дружить! Я мирно путешествовать!

Ноджири потянула за руку начальника. Наконец офицер, на голой груди которого болтался золотой медальон на цепочке, повернулся к ней. Они принялись оживленно спорить, но Керин ничего не мог понять в быстром потоке слов.

Наконец офицер пролаял еще одну команду. Керина отпустили; палач с разочарованным видом вложил свою саблю в ножны.

Ноджири принялась объяснять:

– Портовая стража узнала корабль – это ведь «Людоед» Мальго, за которым они долго и безуспешно охотились! Они думали, что ты один из его команды.

Офицер сказал:

– Это просто недоразумение, чужеземец, – и говорить не о чем. А что случилось с Мальго?

– Я убил его на дуэли, – ответил Керин, мысленно благодаря Джориана за уроки вранья. – Я поставил свою жизнь на кон ради свободы для меня и для принцессы – и я победил!

На лице офицера отразилось сомнение.

– Не похоже, чтобы эта шайка головорезов согласилась отпустить пленного, какие бы они клятвы ни давали.

– Он говорит чистую правду, – вмешалась Ноджири. – Я при этом присутствовала.

Офицер пожал плечами:

– Раз племянница владыки Вунамбая это утверждает – значит, так оно и было. Я рад, что не отрубил тебе голову без суда и следствия.

– А я-то как рад! – проворчал Керин.

Через несколько