Шрифт:
Закладка:
— Убогая?
Это тоже показалось крайне смешным.
— Не хочет ехать на телеге? Нет проблем! Давай верёвку!
— Эй! С забора рухнул?!
— А что? Мы почти приехали. Тут и благословение Владыки уже помогает, да и расстояние до ворот — дважды плюнуть.
Орк подошёл вплотную, Майтимо попытался увернуться, не позволить трогать себя, ударил врага ногой. Недостаточно сильно.
Острый Меч обнажил кривой клинок, поднёс к горлу пленника. Майтимо резко подался вперёд, кожа на шее лопнула, но боль в израненном теле замедлила движение, и воин Моргота успел отдёрнуть руку. Изумлению орка не было предела.
— Да он умалишённый! — воскликнул военачальник, тряся перед собратьями своим клинком с каплями крови на острие.
Обступивших Майтимо орков стало трое, в лицо и по рёбрам прилетели мощные удары, отбиваться больше не было сил, но сердце стучало очень ровно, и сознание не плыло. От этого боль ощущалась острее.
Инстинктивно сжимаясь в комок от пинков в живот, Нельяфинвэ, ненавидя себя за слабость и неспособность сопротивляться, пытался напрягать руки, не давая завести их за голову.
Бесполезно.
Ноги придавили к камням, спутали лодыжки, лишив последней возможности отбиваться, запястья крепко стянули, размотали верёвку и привязали к задней оси телеги, орки с оглушающим хохотом тронулись в путь, и волоком потащили пленника в открывшиеся прямо в скале ворота.
Ехали медленно, но обледенелых камней было слишком много, тело билось и раздиралось об острые края булыжников, земля казалась покрытой лезвиями и шипами, спина быстро превратилась в окровавленный кусок мяса, рана на плече открылась, и на снегу, лежавшему у подножий гор, среди следов копыт, ног и колёс, протянулась алая полоса.
Тяжёлые двери медленно, величественно отворились. На изумлённые взгляды стражников с оскаленными волчьими мордами на доспехах и шлемами-головами волколаков Шипастый Молот, ехавший верхом на мускулистом приземистом коне, крутанул мельницей сверкающий золотом и рубинами меч работы Феанаро Куруфинвэ и самодовольно оскалился, указав остриём на окровавленный снег за пустой телегой:
— Пленник готов к допросу.
Нельо среди них нет
Скалы… Отвесные бурые стены, в рельефах которых терзаемое страхом и ненавистью к себе сердце видит чудовищные морды и… брата. Снова и снова, одни и те же картины… Горы давят, словно сближаясь. Кажется, это сомкнувшееся каменное кольцо, тюрьма, из которой нет спасения…
Вокруг морды, оскаленные пасти, лапы с жуткими когтями… И лицо. Взгляд спокойный. И всё понимающий…
Сняв со спины лук, Макалаурэ выстрелил в самую злобную морду, но стрела бессильно упала перед неприступной скалой, даже не поцарапав её.
Вылетела ещё одна — с тем же результатом.
— Ты неправильно выбираешь цели, — голос подошедшего сзади Туркафинвэ был глухим, но твёрдым. Беловолосый Феаноринг тяжело опирался подмышкой на сколоченный из палок костыль. — Дай мне лук.
Макалаурэ протянул брату оружие, и тот, прислонившись спиной к скале, вытянул руки перед собой. Из такого положения стрелять неудобно, но Туркафинвэ ещё и не так умел.
— Если хочешь отвести душу, — со знанием дела произнёс третий сын Феанаро Куруфинвэ, — выбирай мишени, которые можно поразить. Или ты просто бесцельно стрелял?
Макалаурэ практически не слышал брата, все мысли сошлись на одном: Нельяфинвэ ушёл уже достаточно давно, а вестей от него нет. И его самого тоже.
— Вот, смотри, — продолжал нравоучения Туркафинвэ, — видишь, рельеф скалы везде каменный, монолитный, а вот там, чуть правее, — трещины и растёт какая-то трава. Значит, место уязвимое.
Стрела сорвалась с тетивы, вонзилась в щель рядом с фиолетовым мясистым кустиком, посыпалась каменная крошка.
— Ты прав, как всегда, Тьелко, — вздохнул Макалаурэ, думая о том, что не стал бы стрелять в скалу, где его воображение нарисовало не страшную оскаленную пасть, а лицо…
— Тупые рыбы! Стрелы тратите!
Братья обернулись на голос, который не сразу узнали. Морифинвэ говорил заплетающимся языком, глаза были влажные, покрасневшие и совершенно мёртвые.
— Красивый был рыбий хвост, правда? — споткнувшись на ровном месте, спросил кого-то Карнистир, смотря чётко между братьями. — Я выгнал из палатки знахарей одного лентяя, чтобы тот сходил на скалу, посмотрел, не видно ли чего.
— А потом выпил его лекарства? — Туркафинвэ поморщился. То ли от боли в ноге, то ли от отвращения. — У нас и так есть дозорные, зачем им ещё один, к тому же еле живой?
— Потому что кровь никогда не врёт! — со знанием дела заявил Морифинвэ, доставая кинжал.
Макалаурэ напрягся.
— Смотрите, что сейчас будет! — таинственно сказал вполголоса Карнистир и, закатав рукав плотной шерстяной рубахи, сделал надрез на запястье, покрытом старыми шрамами и свежими ранами.
Туркафинвэ брезгливо поморщился.
— Видите? — Морифинвэ указал окровавленным остриём кинжала на гладкий камень. — Капли легли узором.
Даже при всём своём богатом воображении, Макалаурэ не мог понять, что видит его младший брат в этой мазне, а тот не думал пояснять. С умным видом, жутко дисгармонирующим с остекленевшими влажными глазами, Морифинвэ опустил рукав, пачкая ткань кровью, и собрался куда-то пойти.
Но вдруг над Феанорингами на скале возникла фигура эльфа в маскировочном плаще.
— Господа Феанариони, — встревоженно произнес дозорный с перевязанной головой, — с восточной границы донесли, что к северу вдоль гор двигался маленький отряд Моргота. Они возвращались!
— С переговоров… — выдохнул Макалаурэ, и его губы задрожали. — Мы должны ехать на место встречи!
— С ума сошёл?! — запротестовал Туркафинвэ. — Пошли воинов!
— Нет! Я должен всё видеть сам.
— Там могут быть орки, — казалось, протрезвел Морифинвэ.
— Плевать! — Макалаурэ рванул в сторону своего шатра.
— Я с ним не поеду! — Туркафинвэ отшвырнул лук. — Если надо, отправлю кого-нибудь.
Карнистир равнодушно взглянул на брата и пошёл вслед за Макалаурэ.
***
— Хоть какие-то новости, — вздохнул Куруфинвэ, выслушав вошедшего эльфа. — Есть надежда, что мой сын жив. Говоришь, в горах были обвалы, но ни крови, ни… тел… Не нашли?
— Всё так.
— Спасибо, друг мой.
Проводив взглядом собрата, Феаноринг, вздохнув, протёр глаза. То, что происходило вокруг, окончательно лишило сил бороться, и Куруфинвэ просто пассивно ждал, что будет дальше. С тех самых пор, как Нельо, никого
