Шрифт:
Закладка:
Я проталкивался сквозь шумливую толпу, спеша побыстрее поделиться полученной информацией и отдать должное бабкиной интуиции. На переходе с Базарной площади к Колокольной людские ряды стали плотнеть, пару раз я просто застревал, не имея возможности двинуться ни вперёд, ни назад. Прямо перед носом упорно маячили две знакомые фигуры, по-моему, это уже несколько навязчиво. Хотя самим приказчикам наверняка кажется, что это я их преследую…
– А чей-то там случилось, а?
– Всё те скажи… Уж случилось так случилось!
– Ой, да я так, для разговору спросил… И без того всем известно, что Яга милицейская, бабка экспертная, весь цирк заезжий на корню спалила! Медведи налысо обгорели, у акробатов канат сожгло (куска хлеба людёв лишили!), один тока фокусник и спасся – на козе ускакал!
Чего, чего, чего?! Я протянул руку для задержания и выяснения, но парней оттёрло вперёд. Откуда-то издалека действительно доносился лёгкий запашок гари. Поверить не могу, неужели она и вправду это сделала?! При всех бедах нам только принародно освидетельствованных разрушений на голову не хватало. Вежливо проталкиваясь между двух невежливых тёток, я изо всех сил старался не упустить нить разговора…
– Слышь, а вот участковый-то где? Почему не потушил вовремя?
– В кабаке небось празднует! У них ведь Митьку беспутного вроде из отделения турнули. Рады, поди, что господь избавил…
– А то! Теперича ещё бабку свою заарестует, да и сядет в её тереме единоличным барином!
– Ох, недаром коза из города удрала! А фокусник этот так к хвосту репьём и прицепился…
– Граждане, а ну-ка… Эй, я к вам обращаюсь! – сорвался я, но бесполезно, эта парочка была слишком увлечена своими разговорами, чтобы хоть кого-нибудь услышать со стороны. Людской поток потащил меня совсем в другую сторону, и призвать нахалов к административной ответственности уже не удалось. Но если встречу ещё раз… я им покажу такую козу цирковую с прибамбасами, на все пятнадцать суток! Как понимаете, со всей толчеёй и суматохой к скоморошьему шатру я вышел только спустя полчасика.
Ну и ничего такого уж непоправимого там не сгорело. Как оказалось, огонь спалил всего лишь пару занавесок, а ящик фокусника начал, но не успел… Мелочи, стоило шум поднимать?! Примерно так или почти так доложили ситуацию наши стрельцы из еремеевской сотни. По приказу командира они ненавязчиво патрулировали входы и выходы из цирка, а потому первыми попали на место происшествия.
Бабка, как я понял, ушла вместе с Фомой; народ эмоционально обсуждал пожар во время представления, а объясняться с господином директором, видимо, придётся мне. Хотя он почему-то не был к этому расположен. Я демонстративно стоял, выпятив грудь, перед степенными стрельцами и ждал, пока от первого лица отделения будут требовать компенсации. Надеюсь, всё будет происходить с истерическими криками, скандальным поведением и привлечет как можно больше внимания – это даст нам повод…
Из цирка никто не вышел. Я торчал уже минут двадцать, заметный, как Родина-мать, а никто и не собирался предъявлять какие-либо претензии… Это неприятно, подозрительно и даже как-то неэтично… Не жалуются – значит, им есть что скрывать! Я поправил фуражку, чуть подтянул галстук и решительно направился к входу во чрево циркового монстра.
– Сюда нельзя. – В проёме мгновенно возникла широкоплечая фигура негостеприимного атлета-силача с каменной ухмылкой в пол-лица.
Я тоже от всей души улыбнулся и козырнул:
– Лейтенант Ивашов, начальник Лукошкинского отделения милиции. У вас тут произошли некоторые неприятности, так вот…
– Ничего не знаем, а пускать не велено!
– Тогда доложите обо мне своему начальству.
– Сказано – не велено! – набычился он, и стрельцы возникли за моей спиной без всякого приказа. При виде шести решительных пищалей с крайне неулыбчивыми дулами, всплывших над моим плечом, атлет резко сменил тон;
– Проходите, проходите… чего ж гневаться-то сразу? Мы люди подневольные, нам сказали, мы и…
– Разрешите? – Я спокойно обогнул этого типа и нырнул во чрево циркового шатра.
Вынужден признать, внутри ничего особенно интересного не оказалось. На арене, в луже воды, валялись обгорелые тряпки, а в углу стоял высокий магический ящик, обклеенный звёздами, со здоровенной обуглившейся дырой в дверце. Хм… действительно, очень похоже на работу Яги, но совершенно непонятно, что же её до такого довело?! Впрочем, бабушка у нас рассусоливанием не отличается и в особо серьёзной причине не нуждается соответственно…
– Э-э… господин участковый?!
…Опаньки, откуда ни возьмись выкатился директор труппы, отвешивая мне полный достоинства поклон.
– Чем обязан… э-э… счастью лицезреть?
– А вот это вы мне расскажете. – Я выразительно показал взглядом на всё ещё дымящиеся следы разрушений. Иногда нападение куда эффективнее защиты.
Чёрные глаза хозяина цирка забегали по сторонам…
– Я думаю, если… э-э… господин участковый позволит, мы могли бы продолжить нашу беседу в другом… э-э… месте.
– Отчего же, все улики здесь и налицо.
Труссарди явственно вздрогнул, но тем не менее вежливым жестом попросил следовать за собой. Бояться было нечего, я знал, что он в курсе наличия шестерых стрельцов, ожидающих меня на улице. Ну а вдруг гражданин просто решил сделать чистосердечное признание? Мало ли что взбредёт в голову преступнику, не все они законченные злодеи… Почему же в таком случае я загодя назвал этого типа преступником, было неясно даже мне самому. Но вы бы видели его лицо, прямо-таки лоснящееся от всех пороков и страстей, – такой точно хоть в чём-нибудь да виноват!
Мы прошли мимо ящиков с реквизитом, пыльных занавесей, клетки с медведем, флегматичной козы куда-то дальше, в отгороженный досками закуток.
