– Бога ради… – начал он, но тут Кудряшка торопливо встала и поправила простыню.

– Тебе пока нельзя говорить. Все в порядке – просто спи.

Феннер закрыл глаза и попытался собраться с мыслями. Без толку. Кровать была удобная, боль покинула тело. Он снова открыл глаза.

Кудряшка принесла воды.

– А ничего покрепче мне не положено?

– Слушай, дуралей, ты болен. Сотрясение мозга, так что пей, что дают.

Через некоторое время Феннер спросил:

– И вообще, где я?

– В моей комнате на Уайт-стрит.

– Прошу, детка, открой секрет – объясни, как я сюда попал.

– Уже поздно, надо спать. Завтра расскажу.

Феннер приподнялся на локтях и напрягся в ожидании боли, но ничего не почувствовал. Он был слаб, но больше его ничего не беспокоило.

– Я слишком долго спал. Хочу узнать сейчас.

Кудряшка вздохнула:

– Ну хорошо. От вас, крутых парней, одни заботы.

Феннер промолчал – он просто лег и стал ждать.

Кудряшка наморщила лоб:

– Найтингейл обозлился на тебя. Что ты натворил?

– Забыл.

Кудряшка фыркнула:

– Он сказал мне, что Пио забрал тебя в свой дом на побережье. Я хотела узнать, что с тобой стало. Найтингейл остыл и начал беспокоиться. Он решил, что подведет Кротти, если не поможет тебе. Ничего не стоило уговорить его пойти и выяснить. И вот он возвращается с тобой, и явно кто-то над тобой хорошенько поработал. Ну и говорит мне, чтобы привела костоправа и позаботилась о тебе.

Феннер не поверил своим ушам:

– Этот коротышка вытащил меня из дома Карлоса? И что, Карлос ничего не сказал?

Кудряшка зевнула.

– Его там не было. Все были в гостинице.

– Понятно. – Он полежал в раздумьях и сказал: – Какое сегодня число? – (Она ответила.) – И все еще май? – (Она кивнула. Значит, он ушел от Глори четыре дня назад, а казалось, что намного дольше.) – Карлос меня еще не хватился?

Кудряшка снова зевнула.

– Не-а, но он и не поймет, что это мы с Найтингейлом. Может, правда, и сообразит потом: он обо всем думает.

Феннер чуть сдвинулся и провел пальцами по волосам. Голове было больно.

– Он будет не в восторге, когда выяснит.

Кудряшка пожала плечами:

– Тут ты прав. – Она снова зевнула. – Здесь такая широкая кровать, тебя не смутит, если я немного посплю?

Феннер улыбнулся:

– Устраивайся.

Кудряшка вздохнула и вышла. Вскоре она вернулась в розовом пушистом халате.

– По-домашнему, правда? – сказал Феннер.

Она подошла и села в изножье кровати:

– Ну да, и безопасно. – Она скинула тапочки и сняла халат. – Ты не поверишь, но я вечно мерзну в постели.

На ней была легкая шерстяная пижама.

Он смотрел, как она устраивается рядом с ним.

– Пижама тоже совсем неромантичная, не находишь? – поддразнил он.

Она положила белокурую голову на подушку.

– И что? Она шерстяная, и ты не подумаешь лишнего. – Она зевнула и заморгала. – Я устала. Присматривать за парнем вроде тебя нелегко.

– Конечно, – мягко сказал он. – Поспи. Может, хочешь, чтобы я спел?

– Не болтай, – сонно сказала Кудряшка и отключилась.

Феннер неподвижно лежал в темноте, прислушиваясь к ее глубокому дыханию, и пытался думать. В голове все еще стоял туман. Некоторое время спустя он тоже уснул.

Его разбудило утреннее солнце. Он открыл глаза и огляделся, понимая, что голова ясная и тело больше не болит. Он двигался еще немного неуверенно, но чувствовал себя вполне неплохо.

Кудряшка медленно села на кровати и заморгала.

– Здрасте, ну как ты?

Феннер улыбнулся – несколько криво, но улыбка отразилась в глазах. Он протянул руку и коснулся ее:

– Ты настоящий друг. Что тебя заставило это все делать?

Она повернулась на бок.

– Не думай об этом. Я же сказала при первой встрече, что ты милый.

Феннер обнял ее за талию. Она закрыла глаза и подняла лицо. Феннер ее поцеловал.

– Должно быть, я все еще не в себе и зря это сделал.

– Правда? Но я ведь не убежала.

Она была очень нежна с ним. Через некоторое время он сонно сказал:

– О чем ты задумалась?

Она коснулась его лица:

– О том, как трудно бывает встретить такого парня, когда слишком поздно.

Феннер медленно отодвинулся.

– Не стоит думать об этом в таком ключе, – серьезно сказал он.

Вдруг она рассмеялась, но глаза остались серьезными.

– Я принесу завтрак. В ванной есть бритва.

Когда он побрился, завтрак был уже на столе. Он подошел и сел.

– Вот это да!

Халат, который он нашел в шкафу, должно быть, принадлежал Найтингейлу – ему он был до колен и жал в плечах.

Кудряшка захихикала:

– Смотришься уморительно!

Феннер живо расправился с едой, и Кудряшке пришлось выйти и пожарить для него еще яичницу.

– Да ты быстро пошел на поправку.

– Я в порядке, – кивнул Феннер. – Слушай, детка, Найтингейл для тебя что-нибудь значит?

Она налила ему еще кофе.

– Просто привычка. Я с ним уже пару лет. Он добр ко мне и, похоже, от меня без ума. – Она пожала плечами. – Так бывает. Я не знаю никого, кто нравился бы мне больше, и начинаю думать, что могу сделать его счастливым.

Феннер кивнул и закурил.

– А что для тебя Тайлер?

Кудряшка застыла на месте, глаза ее больше не смеялись.

– Ищейка и есть ищейка, – с горечью сказала она, вставая. – Мне не о чем с тобой говорить, коп.

– Выходит, ты знаешь?

Кудряшка начала собирать тарелки.

– Все знают.

– И Найтингейл?

– Конечно.

– Но Найтингейл вытащил меня из этой передряги.

– У него должок перед Кротти.

Кудряшка унесла тарелки.

Феннер задумался. Когда она вернулась, он сказал:

– Не надо так, детка. Мы можем поладить.

Кудряшка склонилась над столом. Лицо ее было жестким и подозрительным.

– Ты ничего у меня не выведаешь – забудь.

– Конечно, мы все забудем.

Когда она закрылась в ванной, пришел Найтингейл. Он строго уставился на Феннера.

Феннер сказал:

– Спасибо, приятель. Похоже, ты меня вытащил из основательной передряги.

Найтингейл не двинулся с места:

– Теперь полегчало, так что сматывайся: городишко маловат для тебя и Карлоса.

– Что правда, то правда.

– Что у тебя за дела с Кротти, коп? В чем дело?

– Кротти нет в Карлосе нужды. Я охочусь на этого парня. Кротти хочет, чтобы так оно и было.

Найтингейл подошел ближе:

– Нужно быстро убираться из города. Если Карлос узнает, что я тебе помог, как думаешь, что он со мной сделает?

Феннер очень внимательно смотрел на Найтингейла.

– Я займусь Карлосом, а тебе лучше быть на стороне победителя.

– Ага, уже. Убирайся отсюда, пока я не прикончил тебя. – Найтингейл говорил очень серьезно и спокойно.