Я проспала. Со мной этого не случалось. Я всегда серьезно относилась к работе и своим обязанностям. И всегда рано просыпаюсь, чтобы спокойно собраться и выпить кофе. Сегодня же я даже не успела попрощаться толком с детьми перед школой, только чмокнула две макушки и пожелала хорошего дня, когда они влетели ко мне в комнату. И вот теперь я стояла в дверях своей спальни и смотрела на их удаляющиеся спины, переминаясь с ноги на ногу.

За спиной открылась дверь, и по коридору зазвучали шаги. Я не успела скрыться в комнате, как со мной поравнялся Колин.

― Ты еще не готова? ― сурово спросил он, окинув меня взглядом с головы до пят. Я поправила съехавшую бретельку майки от шелковой пижамы и посмотрела на него, чувствуя, как щеки покрывает румянец. Взгляд Колина стал тяжелее и задержался на моей груди. ― У тебя полчаса, мы спешим в аэропорт.

― Да, сейчас буду, ― выдохнула я поспешно и побежала в комнату собираться.

Через двадцать пять минут я вошла в кухню, где Колин сидел сам за обеденным столом, присела рядом и потянулась к кофе, но Нора тут же поставила передо мной яичницу с сосисками. Я поблагодарила ее и приступила к завтраку.

― Карен не завтракает? ― спросила я.

― Она уехала на несколько дней. ― Я вопросительно приподняла брови. Но мой немой вопрос остался без ответа.

Так же в тишине мы собрались и сели в машину. По дороге в аэропорт обсудили пару рабочих моментов и снова замолчали. В самолете Колин постоянно пересматривал бумаги и не обращал на меня внимания. Благо, полет длился всего полтора часа, так что у меня не было необходимости нарушать его тет-а-тет с документами.

Мы прибыли в туманный Сан-Франциско к одиннадцати часам, и я внимательно рассматривала город через окно машины, которая везла нас к месту встречи с партнерами Колина. Я уже свыклась с его молчаливым присутствием и решила даже не нарушать уютной тишины, что воцарилась между нами. Временами, правда, ловила на себе его короткие взгляды, и предательские щеки выдавали мое не то смущение, не то волнение, потому что взгляды Колина не были такими мимолетными и скользящими. Даже за пару секунд этот мужчина мог успеть выжечь на сердце свое имя.

Очередной шикарный ресторан, от вида которого мне хотелось закатить глаза, приветливо открыл перед нами свои двери. Я никак не могла понять, почему нужно было проводить деловые обеды в таких пафосных местах. Это особенность нашего менталитета, или Колин таким образом решил покорить российских партнеров?

― Ресторан выбирал не я, ― прошептал Колин мне на ухо, пропуская вперед. У меня на затылке приподнялись волоски, как только горячее дыхание согрело шею.

― У меня нет претензий к ресторану.

― Ты плохо умеешь лгать, Милана.

― Добрый день. Меня зовут Самара. Чем могу помочь вам? ― улыбчивая хостес вежливо улыбнулась, окидывая нас взглядом.

― Столик забронирован на имя Виктор Кузнецов.

― Да, проходите, пожалуйста.

Она пошла впереди, увлекая нас за собой. Колин, как истинный джентльмен, невесомо коснулся моей поясницы, побуждая идти за хостес. Он ведь не знал, что на меня теперь каждое его прикосновение влияло особым образом: бросало в жар, а по телу растекались щекочущие мурашки. Поэтому он спокойно продолжал касаться меня, пока я, сосредоточившись на его теплой ладони и моля, чтобы этот проход между столиками не заканчивался, двигалась на слегка дрожащих ногах. Сама не понимаю, как вообще в тот момент они меня держали. Вообще очень странное ощущение, когда ты, казалось бы, уже взрослый человек, у которого был не один роман в жизни, все еще способна так реагировать на чужие прикосновения. Способна дрожать и чувствовать эту горячую волну, которая омывает тело и душу от такого простого контакта.

Хостес подвела нас к столику, пожелала приятного времяпрепровождения в их ресторане и удалилась. Из-за столика встал крупный мужчина и с улыбкой протянул руку Колину.

― Приятно снова встретиться с вами, мистер Мастерс.

― Виктор, мы же договорились, что отбросим официальные обращения.

― Да, ― с улыбкой ответил тот. ― Но мы не виделись несколько месяцев, и я подумал, что будет невежливо хлопать тебя по плечу и напоминать о сауне в моем скромном доме.

Я бегло переводила их общение и улыбалась тому, насколько непринужденно они вели себя в обществе друг друга. Я знала, что Мастерс уже принял решение подписать контракт с Кузнецовым, и сегодняшняя встреча должна была стать той, на которой они должны были лишь обсудить последние формальности. Я не упустила из виду, что, даже пожимая руку Виктору Дмитриевичу, Колин все еще не убрал второй руки с моей поясницы.

― Это моя помощница и переводчик.

― Милана, очень приятно, Виктор Дмитриевич.

― О, зовите меня Виктор или даже Витя, ― ответил мужчина с теплой улыбкой. ― Колин только что отменил официоз. И вообще я не люблю, когда красивые девушки называют меня по имени отчеству, чувствую себя старым. Ну, старше, чем есть на самом деле.

Он негромко рассмеялся, и я вместе с ним. Колин слегка нахмурился и вопросительно посмотрел на меня, пришлось вкратце пересказать ему суть разговора.

― Скажи, пожалуйста, Виктору, что ты моя жена.

― Что? ― я уставилась на него во все глаза, не веря тому, что он только что произнес. ― Но какое это…

― Скажи. Виктору. Что ты. Моя жена, Милана.

― Ладно, ― выдохнула тихо и повернулась к Кузнецову. ― Э-э, Колин… он хочет также, чтобы вы знали, что я ― его жена.

Чтобы сгладить неловкость, я слегка пожала плечами. Брови Виктора поползли вверх, и он указал на Мастерса пальцем, рассмеявшись.

― Я тебя прекрасно понимаю, Колин. Я бы тоже сразу надел кольцо на такую девушку, чтобы всякие залетные не посягали.

Я бегло перевела слова Кузнецова, и Колин кивнул, улыбнувшись.

― Или я, или кто-то другой. Так зачем упускать такую возможность? ― он перевел взгляд на меня. В нем была некая недосказанность. Что-то, что он оставил для себя, не высказал вслух. И мне жуть, как хотелось, чтобы он закончил мысль, но уже в следующую минуту мы заняли свои места за столом, чтобы начать переговоры.

Из ресторана мы вышли спустя два часа, попрощавшись с Кузнецовым. Он оказался очень серьезным бизнесменом. Балагур и весельчак ровно до того момента, пока не началось обсуждение серьезных бизнес-вопросов. Как только Колин заговорил о делах, лицо Виктора преобразилось, и он стал напоминать Мастерса: серьезный, сосредоточенный, акула в своей сфере. Я едва успевала переводить то, что они говорили друг другу. Ближе к концу обсуждения деловых вопросов Виктор откинулся на спинку стула и на чистом английском сказал: