простолюдины, у вас должна быть фамилия.

— Кастиан Аэстус, — первым сказал принц. Значит скрывать свою историю от магички он не планировал. А вот я рассказывать о себе правду — с потерей памяти и всем прочим — не хотел. Но также не хотел и врать.

— Предпочитаю путешествовать инкогнито, — сказал я, — но для удобства можешь считать, что моя фамилия… Менхард.

Я понятия не имел откуда взялось это слово. Просто сочетание звуков, само пришедшее на ум.

— Менхард, — медленно повторила Амана, глядя на меня с любопытством. — Что ж, говорящая фамилия.

— Так как насчет сети и того, как нам выбраться отсюда? — спросил я торопливо, надеясь, что она не начнет меня расспрашивать, о чем же «говорит» моя выдуманная фамилия.

— Сперва предлагаю поужинать, — Амана подошла к стене, указав на прежде незаметную дверь. — Стоит поторопиться, а то Зайн проглотит все, что я отложила на вечер.

Зайном, должно быть, звали ее сына.

Я, не возражая, пошел за Аманой, в который раз подивившись тому, что не ощущаю ни жажды, ни голода, ни сонливости, хотя провел в лесу уже сутки. Кастиан молча шагал рядом.

— Такое чувство, будто во всем здании нет никого, кроме тебя с мальчиком, — обратился я к Амане.

— Так и есть, — отозвалась магичка. — Уже почти три года как мы с Зайном остались одни. Если бы не сын, я бы сошла тут с ума. Иногда хотелось выйти из дома и просто идти и идти… — она замолчала.

— А раньше? Кто еще жил здесь? И как вы оказались окружены проклятым лесом?

— Прежде от нас до Гаргунгольма было двести миль, — сказала она негромко. — Три года назад, когда мы легли спать, рядом были наши земли, деревни, небольшой город в пяти милях к северу. А когда проснулись, вокруг оказался только проклятый лес. Я не знаю, что сталось с людьми в деревнях или в городе…

Я только покачал головой. Звучало это с одной стороны дико, а с другой, после всего, что мне уже довелось увидеть и услышать, вполне правдоподобно. В самом деле, почему бы владениям демонических гаргун не расширяться вот такими прыжками?

— А что Империя? Гаргунгольм, получается, отхватил от нее приличный кусок. Ее защитники, маги, мастера Ата… кто там еще? Они ничего не сделали?

— Я не знаю, — Амана вздохнула. — После того, как наше имение поглотил лес, мы оказались отрезаны от остального мира. Мы даже не знали, захватил ли Гаргунгольм всю Империю или где-то остались свободные земли.

— Остались, — уверил я ее. — Точно. Так почему тут только ты с ребенком?

Амана сделала неопределенный жест рукой.

— Слуги погибли первыми. Ни у кого из них не было магического дара и противостоять зову гаргун они не могли. Просто выходили в лес и не возвращались. Потом пришел черед младших членов клана со слабой магией. Они продержались дольше, но и для них все закончилось так же. Через месяц осталась только наша семья. Мой муж и свекор — они сильные маги… были сильными магами. Они думали, что сумеют пройти сквозь лес и привести помощь. Или же найти проход, чтобы потом вернуться за нами. Свекор потом и вернулся — мертвый, хотя выглядел и вел себя абсолютно как живой. Так и не смог пройти сквозь Завесу, долго топтался у нее, а потом снова ушел в лес.

Я вспомнил, что мальчишка упоминал о мертвом дедушке.

— А если он был не мертв? Просто изменен лесом до такой степени, что Завеса его не признала?

Амана покачала головой.

— Я знаю, что он мертв, и что мой муж тоже мертв. Их имена в родовой книге почернели на третий день после их ухода.

Значит, тут существуют родовые книги, которые показывают жизни и смерти людей, занесенных в нее. Поэтому глава клана Энхард и продолжает искать пропавшего внука — знает, что он жив. Интересно, как звучит его — возможно, мое — настоящее имя?..

— А та девочка-гаргунья, которая не гаргунья? Кто она такая? — спросил я. — Ты вела себя так, будто узнала ее.

Амана замедлила шаг, ее лицо потемнело.

— Моя младшая сестра. Она пропала двенадцать лет назад. Не умерла, просто пропала. У того чудовища было ее лицо, я уверена. Мне кажется, она испугалась и сбежала, потому что тоже узнала меня.

Я вспомнил собственное нежелание убивать, дважды поднимавшее голову, когда дело касалось девочки-гаргуньи… то есть не-гаргуньи. Ее спутников я рубил с охотой, не испытывая сомнений. Получалось, какая-то часть меня знала, что изначально та девочка-не-гаргунья чудовищем не была. Интересно, откуда?

— Как сеть поможет нам выбраться? — спросил я, сменив тему.

— Об этом упоминается в хрониках клана, — отозвалась Амана. — Когда мы оказались заперты здесь, то перерыли все архивы, искали все, что только есть о Гаргунгольме. Там и нашли про сеть душ. Когда муж и свекор пошли в лес, они как раз надеялись найти ее там. Понимали, что, не будучи архимагами, сами из проклятого леса выйти не смогут.

Очередной поворот коридора привел нас небольшую столовую. Там за столом сидел мальчишка и уплетал из тарелки что-то, что на первый — да и на второй — взгляд напомнило мне варево, которым меня и остальных «живчиков» кормили в деревне. Разве что вместо кусков мяса среди овощей плавали куски мелко нарезанного вареного яйца.

— Нам удалось спасти нескольких куриц, — со вздохом сказала Амана, — а во внутреннем дворе — он закрыт от леса со всех сторон — я разбила огород. Три года мы выживаем только благодаря этому.

Я молча покачал головой. Я провел в проклятом лесу всего сутки, но был сыт им уже по горло. А эта молодая женщина прожила тут с маленьким сыном три года. И не сломалась, не сошла с ума, выдержала.

Кастиан почти ничего не ел за ужином, и, едва это перестало нарушать правила этикета — в этот момент я с удивлением поймал себя на мысли, что откуда-то эти правила знаю, — вскочил на ноги, сдернул со стены одну из лампад и вышел в коридор, кинув через плечо, что идет в родовые гробницы.

Амана проводила его взглядом, настороженность в котором ничуть не уменьшилась после того, как я рассказал ей историю Кастиана. Хотя при упоминании илуса