сейчас как никогда нужен отец. Эмет не мог всё это оставить как есть и уже спустя два часа после того, как девушка отключилась, начал собираться в путь. Он не знал о мальчике ничего, только возраст. В тот раз девушка даже имени Аргоса не назвала, словно боялась произнести его вслух. Эметнейм уходил за сыном, а я знала, что он больше не вернется домой. Я обычный человек и у меня нет магической силы, но тогда… в тот день, я знала, что вижу его в последний раз.

– И отпустили?

– Он всегда был вольной птицей. С самого раннего детства я воспитывала его с уважением к семье. Он вырос достойным мужчиной, который никогда бы не смог бросить другого в беде, тем более своего сына.

– Он действительно был таким, – тихо говорю я, и Лилия ещё ближе склоняется в мою сторону. Встречаюсь с её голубыми глазами и добавляю. – Эмет был лучшим существом, которое я только встречала.

– Спасибо за добрые слова о нём.

– Ты не должна говорить мне слов благодарности, ведь я… из-за меня…

Замолкаю, заметив на губах Лилии печальную улыбку.

– Ты – охотник, я видела многих из вас и знаю, будь у тебя другой выход, ты бы этого не сделала. Первое правило охотника – всегда помогать другому охотнику. Так ведь? Вы особенные, не такие, как все. В ваших венах течет честь и достоинство.

Шум из коридора заставляет нас замолчать. Оборачиваюсь и вижу Колума и Меланту. Стоя рядом в новых чистых нарядах, они являют собой усладу для глаз. Оба светловолосые и зеленоглазые. Стройные, вот только Колум на две ладони выше девушки.

– Мы готовы, – говорит Колум.

Меланта кивает.

Уже через несколько минут вся наша компания, кроме Аргоса, выходит из дома. Лилия сообщает, что мальчик уже ушёл в Дом Матери и Отца вместе с няней, которую наняла для него хозяйка дома.

Обитель поклонения выдуманным прародителям находится недалеко от дома Эмета. Самое высокое сооружение города стоит на берегу темных вод океана. Волны плещутся, ветер развевает мои волосы, а ноги приводят меня к дверям места, куда я никогда ранее не ходила. Да и не верю я во все эти бредни, но из-за уважения к Эмету и его матери, которая воспитала достойнейшего из мужчин я всё же переступаю порог и оказываюсь в хаосе. Множество людей толпятся у входа, ведь на скамейках уже нет места. Лилия проводит нас в первый ряд, и мы усаживаемся рядом с женщиной в белом, это, видимо, няня Аргоса, так как ребенок сидит рядом с ней. Мальчишка бросает на меня косой взгляд и ещё ближе придвигается к даме в белом одеянии.

Осматриваю сооружение вселенских масштабов и морщусь от вычурности и дороговизны. Я даже не могу себе представить, сколько голодающих семей могли бы прожить на эти средства. Очень много. Всё инкрустировано камнями, и многие лепнины покрыты золотом.

– Это построил мой муж ещё до рождения Эмета. Все средства были собраны добровольно, мой супруг не жаловал насилие.

Кошусь на Лилию, и рука без моей воли ложится на кулон, подаренный равком.

– Я и не спрашивала об этом.

– Эва, у тебя на лице написано, что ты недовольна.

Лицо. Вот как читает мои мысли Лилия.

– Я вообще не верю в существование Отца и Матери, – признаюсь ей я.

– Но ты здесь.

– Только из-за Эмета.

– Вы были близки?

Какой простой вопрос, но я задумываюсь над ответом.

– Да. Он был мне дорог. Очень дорог.

Как жаль, что я поняла это слишком поздно.

На небольшую площадку перед нами выходит хотт. Он встает по центру и читает какую-то заупокойную молитву. Книга в его руках тяжела, и я наблюдаю, как хотт старается не уронить её из своих маленьких ладошек. Он даже не заглядывает в писание, знает всё наизусть.

Прощание длится очень долго, но никто не нарушает тишины, которую сотрясает одинокий голос хотта.

Служба заканчивается, ещё пару минут все сидят молча с закрытыми глазами, все говорят Эмету напутствие и просят Матерь не быть к нему строгой. Даже я этого прошу.

Дорога назад занимает у нас куда больше времени, Лилию постоянно останавливают и говорят о том, каким замечательным был её сын. Она принимает слова с должным радушием. Я бы так не смогла. Ведь каждое упоминание Эмета причиняет новую боль. Каждое слово – напоминание о том, что она его потеряла и больше никогда не увидит.

Доходим до жилища Лилии, и женщина останавливается, так и не дойдя до крыльца.

– Я бы попросила Меланту помочь мне разбудить гостью. Аргос переживает и спрашивает, когда же он сможет её повидать.

– Меланта? – обращаюсь к ней я. – Поможешь?

– С удовольствием.

Идём дальше, и я слышу, как Колум допытывается у ворожеи, больно ли ей от этого, и что он может сделать, чтобы помочь.

Мой маленький Колум. Как же быстро она тебя очаровала.

Войдя в хозяйский дом, мы сразу же поднимаемся на второй этаж. Проходим к самой дальней комнате. Оказавшись внутри, я вижу на кровати молодую женщину, она спит, лежа на спине, её черные волосы разметались по подушке, а мерное дыхание легко поднимает и опускает грудь.

– Я могу начать? – спрашивает Меланта.

– Да.

Ворожея закрывает глаза и поднимает руки перед собой, она даже не подходит к кровати, и я вижу, как золотые нити исходят от её пальцев и медленно плывут по воздуху, а после погружаются в тело девушки, лежащей на кровати.

Пара ударов сердца, и мама Аргоса открывает глаза, а Меланта оседает на пол.

Глава 16. История Аро

"Бастиан спешил как мог, менял лошадей и загонял их до пены у рта. Послание хотта жгло нагрудный карман, а мысли путались из-за непрерывной скачки и обилия новой информации".

* * *

Колум подхватывает Меланту на руки и быстро уносит куда-то ворожею, я же бросаюсь к кровати, потому что женщина, пришедшая в себя, начинает дико вопить. Она голосит так громко, что хочется зажать уши и исчезнуть из этой комнаты.

Лилия кричит:

– Держи её!

Мать Аргоса соскакивает с кровати и тут же падает, её не держат ноги. Хватаю женщину и пытаюсь усмирить её буйство. Она ничего не слышит и не видит. Бьется так яростно, словно я самый страшный противник в её жизни. Не нахожу ничего лучше и говорю ей:

– Твой сын здесь.

Эту фразу она слышит далеко не с первого раза. Она брыкается, царапается и кричит, чтобы ей вернули ребенка. И в этот