– А Маша и дура – это синонимы?

– А может, ты перестанешь грубить?

– А может, ты заткнешься и перестанешь нести ахинею?!

– В любых стрессовых ситуациях лучше нести ахинею, нежели наложить в штаны от страха, – утыкаюсь лбом в кусочек его свитера.

– Просто не двигайся. Его может испугать какой-нибудь звук, например, проезжающей машины. Уйдет. Главное, чтобы что-нибудь проехало. Где твои перчатки?

– Не помню, сняла где-то.

На Медведева не смотрю, но чувствую, как он злится. Однако, какая-то часть меня готова пищать от радости, когда Миша медленно опускает молнию на куртке до самого конца и, по сути, провоцируя своими движениями хищника, кладет мои ладони себе на грудь. Протискиваю ладошки, пытаясь обнять его всего. Объять необъятное. Класс. Хорошо-то как, несмотря на то, что нас могут вот-вот съесть.

Только сейчас понимаю, что на Мише как раз остались хозяйственные перчатки и, по сути, он мог дать мне их, но нет, не дал. И не потому что жадина, а скорее всего просто хотел, чтобы я его обняла. Стояла бы так вечность, уткнувшись лицом в его грудь. Но, как назло, в кармане заиграл мобильник. Это и напомнило мне не только о присутствии третьего лишнего, но и ему о нас. Звук сбоку просто отвратительный. «Собачка» то ли воет, то ли рычит. Нехотя оторвала лицо от свитера Миши.

– Какие красивые зубки у мистера Дарси. Прям можно сразу в рекламу зубной пасты.

– Благодаря тебе, твой мистер Хуярси отхуярит нам сейчас по несколько конечностей, а ты про какую-то пасту говоришь.

– Тогда, может, начнем с тебя? – поднимаю взгляд на Мишу. Несмотря на ситуацию, не могу скрыть улыбки.

– С моей конечности? Мне сразу по-джентельменски подставить руку?

– Нет, конечно. Рука твоя мне вчера понравилась, она мне еще пригодится. Ну, и для других вещей, конечно, тоже тебе пригодится, – быстро добавляю я, осознав, что только что сказала. – Я имела в виду, раз он все равно хочет что-нибудь откусить, так, может, наклонишься и подставишь ему свою бороду? Он ее попробует, скорее всего подавиться волосами и в это время мы подбежим к дому.

– А может, сразу подставим твою голову? Ам и нет Машки? Стало быть, и никто не будет генерировать такую словесную чушь?

– А кто тогда будет украшать этот мир?

– Я возьму на себя эту непосильную задачу.

– Да прям. Мир не оценит такую бороду.

– После твоей смерти обещаю ее сбрить.

– Мне умирать нельзя в ближайшие лет семьдесят. Уж лучше ходи со своей бородищей, чем я мертвая.

– Ну вот и договорились.

– Слушай, а было ли у тебя что-нибудь такое, о чем ты жалеешь, что не сделал?

– Да.

– Что это, если не секрет?

– Жалею, что полчаса назад, когда ты пускала на меня слюни, я повелся на это и не отлил, когда хотелось. А теперь вот еле-еле заставляю свой пузырь выйти достойно из этой ситуации.

– Ммм… да ты оказывается романтик.

– Святые небеса, в каком месте? – забавно, но, несмотря на наше дурацкое положение, я вижу веселье во взгляде Миши. А это редкость. И особенный вид наслаждения.

– Глубоко в душе. Сам посуди, тебе нравилось смотреть, что я за тобой смотрю. И вместо того, чтобы послать все к черту, облегчить мочевой пузырь и не строить ненужную тебе будку, ты наслаждался тем, что я на тебя смотрю. Так что тот еще романтик.

– Полная «ж».

– Которая жопа?

– Которая женская логика.

– Я не очень понимаю – это комплимент или сарказм?

– Комплиментный сарказм.

– Гениально. Слушай, а может быть, сейчас перед лицом опасности ты в чем-нибудь мне хочешь признаться?

– Например? – почти шепотом произносит Миша, едва заметно улыбаясь. Только сейчас понимаю, что он, как и я, обвил свои ручища вокруг моей талии.

– В чем-нибудь очень личном. Например, в том, что давно в меня влюбился, но врожденная упрямство, а может, что-то еще не дает тебе в этом признаться.

– А ты?

– Что я?

– Когда втрескалась в меня?

– О, то есть ты только что подтвердил мои слова?

– Хм… разве?

– А то. Ты не опроверг это, значит да.

– Я просто не хотел расстраивать тебя.

– Ну-ну. Я, кстати, в тебя не влюбилась.

– Да ладно?

– До тех пор, пока я не увижу в календаре нарисованное тобой тридцатое февраля и ты не признаешься мне в этом лично, я в тебя не влюблена. Это лишь твои догадки. Ладно, я подожду. Уж терпения мне не занимать. А можно вопросик, на который ты ответишь честно и прямо. Вопрос не из области твоей влюбленности в меня.

Медведев не сдерживает смеха. Но при этом кивает.

– Жги.

– А есть что-нибудь такое простое в жизни, чего ты ни разу не делал, тогда как другие это делали десятки, а то и сотни раз? Не, не, – убираю ладошку из-под его куртки и прикладываю палец к Мишиным губам. – Не влюблялся уже не в счет. Подумай хорошо, было такое или нет.

– Было.

– И что это?

– Я ни разу не танцевал медляк.

– Ого. Так вот она я.

– Кто?

– Та, кто лишит тебя этой девственности! Круто, я буду у тебя первой. Давай, если нас не тронет мистер Дарси, вечером ты перестанешь быть невинным, – смотрю Мише прямо в глаза. Красивые они у него. Когда понимаю, что он наклоняется к моему лицу, инстинктивно закрываю глаза. Сейчас поцелует!

– Нет, – шепчет около моих губ.

– Почему? – открываю глаза.

– Потому что он априори нас не тронет, в виду того, что уже как минуту назад волчара отсюда свалил.

Поворачиваю голову к забору – и действительно никого нет. Испытываю какое-то необъяснимое чувство разочарования. Особенно, когда Миша отлепляет от себя мои ладони.

– Но еду ему надо поставить где-нибудь ближе к лесу. Хищник просто так не выходит к людям вне леса.

Глава 14

Глава 14

Находиться с Мишей бок о бок двадцать четыре часа – сложно. Потому что этот гад снова старательно делает вид, что меня не замечает. То кроссворд столетней давности разгадывает, то еще одно пристанище для котов строит. Делает все, чем можно занять