Шрифт:
Закладка:
Его четверка стояла полукругом и не вмешивалась. Либо им дали приказ не вступать в бой, либо они ждали удобного случая, чтобы одним направленным общим ударом опрокинуть меня и положить конец всем моим стараниям. Я же пытался прокрутить в мозгу все возможные сценарии исхода боя. Выходило не густо, где удалось бы одержать победу. Но пока они бездействовали, можно было сконцентрироваться на непосредственном противнике.
Под правым глазом моего оппонента уже довольно отчетливо проступала синева, но и на моей левой скуле виднелась ссадина. Пока силы были равны и чаши весов находились в равновесии.
Мой удар оказался неудачным. Отклонившись, он словно перетек в сторону и перехватив руку, попытался сделать заламывающий прием. Большим усилием мне удалось вывернуться и разорвать дистанцию. Замах, еще один… Палка бесполезно резала воздух, но не смогла дотянуться до Олега. Он словно предугадывал мои действия и забавлялся невозможностью нанести ему хоть какой-либо мало-мальский урон.
Пропустив удар в бок и солнечное сплетение, я невольно отшатнулся назад и мужчина моментально воспользовался моей секундной задержкой. Размашистые удары посыпались как конфеты из рога изобилия. Он бил больше рассчитывая на силу и явно сделал неправильный вывод о моем положении. Скорее всего предполагалось, что я уже утратил боевую форму, а имевшиеся знания забылись и покрылись слоем вековой пыли, как некоторые книги в библиотеке. Оно и в действительности стало так, если бы не то место, где я содержался. Там даже по предположению невозможно было все забыть и потерять навыки. Постоянные стычки с кем-либо, проверки на выживаемость, да и «вправление мозгов» самими конвойными и другие подобные ситуации не давали расслабиться ни на секунду. Считалось, что если расслабился — признал поражение. Значит, не достоин для существования. Значит, о тебе будут вытирать ноги все, кто вздумается и рано или поздно, но ты закончишь свои дни у параши. Естественно, меня такое не устраивало и каждый день приходилось доказывать право существовать под солнцем.
Мой стиль боя изменился. Он не походил на старую школу полицейских, а потом и войск специального назначения. Он стал иным и теперь стоило им воспользоваться. А еще я вспомнил Маришу…
Отойдя в сторону, я сделал обманный выпад и переместившись в бок, использовал палку для удара по икрам ног и одновременно левым кулаком достал до челюсти. Мужчина охнул и отступил назад. Следующий замах старушеческого оружия был направлен в горло. Олег присел, но сразу же колено в кровь разбило ему нос и опрокинуло на землю.
— Что вы стоите? Убейте его! — крикнул он своей группе, но те даже не шелохнулись.
Перекатившись, он рывком поднялся на ноги, но тут же ушел в глухую защиту. Мои удары стали приносить результат. Вначале он отбивался от них, но эти попытки сходили на нет, а вскоре и вовсе прекратились. Настал тот момент, когда он раскрылся и я моментально этим воспользовался. Подпрыгнув, я коленом совершил второй удар в челюсть, намного сильнее предыдущего. Потеряв равновесие, мужчина стал заваливаться на спину и со всего размаха рухнул на соседнее кладбищенское ограждение в виде заостренных лепестков березы. Два таких штыря пробили ему спину и вышли из груди, обагрив одежду алым цветом. Тело несколько раз дернулось, пытаясь подняться, но это была лишь агония. Вскоре Олег затих. Его глаза замерли в удивлении на мне, а руки веревками повисли вдоль ограды.
«Прости, друг! Покойся с миром! Видит Бог, я не хотел этого!»
Вздохнув, я обернулся в сторону все еще стоящей в бездействии четверки СОБРцев и поднял клюку старухи, предполагая продолжить начатое с Олегом дело. Однако все пошло не так, как я ожидал. Один из спецподразделения выставил вперед раскрытую ладонь и сорвав с головы балаклаву, сделал шаг вперед. Я отступил на такой же, наткнувшись на металлическое ограждение и не сводя с них взгляд. «Если они нападут одновременно, отступать будет некуда. Вряд ли что-то дельное получится из предстоящего боя, но продать свою жизнь следует подороже». Следующие события показали, что все идет совершенно не по тому сценарию, о котором предполагал я.
— Постой, — остановил меня поднявший руку солдат. — Есть предложение. Нужно поговорить!
Он кивнул своим и те тоже сняли свои маски, выказывая отсутствие агрессии.
— Меня зовут Андрей. Мы из «не согласных».
— Это еще кто? — удивился я, медленно отходя в сторону и становясь в более выгодную позицию.
— «Не согласные» являются противниками существующей модели государства и ярыми борцами с «Системой».
— «Ярыми»? — усмехнулся я. — Это как?
— Я и товарищи не поддерживаем то, чем сейчас занимаются представители власти. У нас есть свой штаб, свой лидер и несколько десятков людей из подобных нам подразделений. В виду своей малочисленности, мы не можем открыто вступать в конфликт. Пока наша цель выжидать и накапливать силы для одного-единственного, но верного удара по верхушке власти. Присоединяйся к нам! Мы видим, ты тоже борешься с «Системой», но в одиночку никому не справиться.
— Э не, ребята. У вас своя дорога, у меня своя. Как-нибудь потом, можно?
Мужчина взглянул на товарищей, порылся в кармане и протянул клочок бумаги, на котором был написан номер телефона.
— Это нейтральный номер, для встреч. Его не отследят. Все предусмотрено. Как надоест бегать и махать мачете — звони. Нам нужны такие как ты!
— Ага, премного благодарен. Так я пойду?
— Иди.
Спрятав бумажку, я бочком добрался до своей сумки и перекинул ее через плечо.
— Через пять минут здесь будут дроны, — сказал один из четверки. — Уходим, живо!
Команда единовременно развернулась и бегом бросилась к стоящему вдалеке «УАЗику». Взревел мотор и, подняв клубы дыма, он скрылся за пределами видимости.
Подойдя к Олегу, я прочитал над ним «Отче Наш» и закрыв его устремленные в небо глаза, бегом отправился своей дорогой. Маршрут давно сформировался в голове. Пора было навестить Кирилла Антоновича.
Городской транспорт уже начал свою работу. В общем, я понял, что время вируса — удобный предлог чтобы нацепить на себя перчатки, маску, очки и разгуливать по городу не привлекая к себе внимания, так как все выглядят так, как сам и не обращают на тебя совершенно никакого внимания. Хоть сейчас
