а капитан их поправлял — не царство, а республика. Тогда они поняли его слова таким образом: пахарь пусть пашет, кузнец пусть кует, селянин заботится о земле, а кормщик — о море и гемиях… Свобода для них означала: турецкий ятаган больше не висит над их головами. А капитан Антонио говорил о другом: чтобы не было бедных и богатых, чорбаджиев и голодных батраков, агов и гяуров. Какие права имеет первый человек в государстве, такие же должен иметь и самый последний. Беднота шла за капитаном Антонио, и коджабашиты, испуганные его словами и делами, убили его. Георгию и Трендафилу было о чем задуматься. А Юсуф-паша свирепствовал. При Месолонгионе случился настоящий ад. Из кучи побитых Кормщик вытащил раненого, но еще живого Косту — юношу, сражавшегося рядом с ними. С большим трудом они добрались до Варны. Позже до друзей долетела весть о том, что капитан Антонио убит. Тогда Трендафил назвал свою новую гемию «Сатурном», в память о былых днях. Коста выздоровел, только на лице остался шрам…

Раздался крик. Георгий очнулся от воспоминаний.

— Кормщик, тебя с «Сатурна» зовут!

Трендафил давал знак держаться поближе друг к другу.

Ветер усилился и поменял направление. Он задул с востока, со стороны открытого моря. Небо все еще было чистым, безоблачным, но опытные моряки, такие, как Георгий Атанасов и Трендафил Пеев, знали, что означает внезапный восточный ветер. Шторма в этих местах бывают свирепы, когда приходят с востока.

Через час верхушки волн покрылись белыми «барашками». Ветер продолжал усиливаться, и никто не сомневался, что налетит страшный шторм, но варненский берег был уже неподалеку. Паруса надулись, они как бы летели. Небо потемнело, как в сумерках, стало серо-зеленым. На нем заиграли молнии, протягиваясь от зенита до самого горизонта, как бы желая нарезать его на отдельные куски. Буря с громом и молниями надвигалась на гемии. Те то поднимались на вершины холмов вспененной воды, то пропадали в огромных зияющих долинах подножий волн. Порывистый ветер нес горизонтальные потоки дождя и хлестал лица моряков.

— Кормщик, нас с «Сатурна» зовут! — крикнул Стоян во все горло, чтобы перекричать шум ветра и волн.

За прозрачными белыми гребешками волн мелькал «Сатурн». Он отклонялся от курса и подавал знаки, чтобы «Катерина» следовала за ним. Кормщик изумился от поступка Трендафила. Ведь два капитана уговорились о другом. Зачем так рискует Трендафил, он что, не знает, каков бывает восточный шторм? Погибели он ищет? Но времени на размышления не было. Даже если он и понимал, что идет на гибель, бросить друга в беде Георгий Арнаутов не мог. И «Катерина» последовала за «Сатурном».

Море и небо слились в одно целое. Невидимые черные силы, выскочившие из глубин моря, свирепствовали и ревели, давая волю всей своей титанической мощи.

Глава XI

Эммин-ага

Летний дождь полил внезапно и прогнал детвору с Крепостной площади. Они играли в войну, стреляли из деревянных ружей, падали на пыльную землю и бегали толпой, воображая себя настоящими солдатами. Площадь находилась перед Кале — большой внутренней цитаделью, в которой помещались штабы гарнизона и флота, воинские казармы и склады боеприпасов. Группа офицеров, вышедших из цитадели, продолжала идти под дождем, увлекшись разговором. Это были командиры кораблей варненской флотилии. Их вызывал на заседание военного совета Кавес-паша, командующий флотилией. Комендант крепости Юсуф-паша Серский, которому были подчинены все воинские части города, представил для ознакомления план обороны крепости.

Линия фронта приближалась к Варне. Анапа пала. Браила после долгого и ожесточенного сопротивления также сдалась. Крепости Исакча и Кюстенджа в русских руках. Силистра в осаде. В любой момент перед Варной может появиться русский флот…

Командиры кораблей, орудийных бастионов, конных отрядов и пеших стрелков, все, кому доверена оборона города, должны знать свой долг, потому что никто не может сказать, как и при каких обстоятельствах придется действовать. Юсуф-паша, руководя совещанием, не преминул предупредить, что в случае возникновения паники в городе будет беспощадно наказывать как паникеров, так и тех, кто поддастся панике.

Слова нового начальника гарнизона произвели на офицеров сильное впечатление. Он не использовал цветистые восточные фразы, а говорил прямо, и речь его была тверда и категорична. Несмотря на это, комендант понравился молодым офицерам. Он выглядел спокойным, уравновешенным человеком, его солидная, высокая и плотная фигура, синие глаза и седые волосы излучали благородство. Он упомянул о позоре, постигнувшем пашу Анапы. Русский капудан-паша Грейг отослал его сына в Стамбул с письмом от паши великому визирю. В письме паша собственноручно описал свой позор. Что за тяжкая и печальная участь для правоверного! Сдать доверенную султаном крепость, войска, самого себя и даже свой гарем…

Юсуф-паша познакомил офицеров с обстановкой на фронте: русская армия уже в Северной Добруджи, Бабадаг и Черная Вода ими взяты. При этих словах слушатели быстро смекнули, что главный город Добруджи — Хаджиоглу-Пазарджик — не так уж далек от Черной Воды. Узнали они еще не менее тревожные известия: русский флот появился перед Кюстенджой и Мангалией. А это означало, что он вскоре может появиться и у Каварны, и у Балчика, а там уже недалеко и до Варны. Да… положение становилось серьезным. Пришедшие к такому выводу офицеры были удивлены спокойным голосом Юсуф-паши. Он говорил о преимуществах их крепости, о громадном значении Варны в тактическом и стратегическом отношении и о заботе Порты об укреплении обороноспособности города.

Офицеры соглашались с выводами паши. Воистину Варна была хорошо укрепленным городом. Крепкая стена с бойницами окружала его со стороны суши. Двенадцать бастионов с орудийными гнездами обеспечивали полное перекрытие подходов артиллерийским огнем. Два рва — сухой и наполненный водой — усиливали оборонительную мощь крепости. Большое число предмостных укреплений, огневые гнезда и палисады — а внутри города не менее укрепленная цитадель. Со стороны моря Варну охраняла целая флотилия малых, но хорошо вооруженных и маневренных кораблей. Большой гарнизон регулярной султанской армии дополнял картину обороноспособности, а заполненные продовольствием и боеприпасами склады ее завершали. Варна могла выдержать многомесячную осаду.

— Но мы уверены, что до этого не дойдет, — сказал паша. — Оборона крепости доверена Мехмеду Иззет-паше. — Эту новость он приберег к концу заседания. — Мы ожидаем его прибытия на днях.

В зале произошло шевеление. Больше всего взволновались флотские офицеры. Мехмед Иззет был верховным адмиралом Порты. Из того, что он принимал командование, следовало, что в Варненский залив прибудет целый флот или, по крайней мере, большая эскадра.

Поняв мысли офицеров, Юсуф-паша разъяснил, что адмирал доберется до Варны по суше во главе большого подкрепления. Вопреки оптимистическому