Он реально псих, берегов вообще не видит.

Шепот прервало ленивое.

— Я все слышу.

Высвободив свою руку, и состроив на лице умильную улыбку пошла к лису.

— Бабушка, бабушка, а зачем тебе такие большие уши?

Кирилл не оценил моей шутки и грубо повторил.

— Садись.

Едва я успела сесть как он рванул с места, у меня едва голова не оторвалась от резкого рывка вперед. Ну точно псих. В считанные минуты мы снова оказались возле больницы.

— Зачем ты опять меня сюда привез?

— У тебя швы разошлись.

Он кивком головы указал на мое плечо. Там расползалось пятно крови, Кирилл хмуро рассматривал его.

— Макс убьет этого щенка.

Я слезла с железного коня с удивлением рассматривая следы торможения на асфальте и большую вмятину на фасаде больницы.

— Макс ему ничего не сделает. — и не удержавшись спросила. — Ты что, бессмертный?

На мой вопрос не ответили, а только окатили волной презрения. Вот он точно гей, и тайно влюблен в Макса, других причин для подобного поведения я не вижу.

В этот раз доктор зашивал рану гораздо дольше, при этом ругаясь как заправский сапожник, в конце пригрозив оставить больнице, или что еще хуже позвонить Максиму и все ему высказать. Что именно он собирался сказать осталось тайной, но явно ничего хорошего.

Домой мы добрались когда начало уже светать. Только сейчас я вспомнила человека, которого тащили в подвал.

— Кирилл, совсем забыла сказать. Я знаю того человека, которого привели после стрельбы.

Лис внимательно взглянул на меня.

— А я думал у тебя бред на фоне шока начался.

— Нет, я точно уверена. И пусть он выглядел несколько иначе, и последний раз я его видела когда мне было двенадцать, но это был партнер моего отца по бизнесу. Он несколько раз приходил к нам домой.

Детские воспоминая заставили поежиться. Пару раз в месяц к нам в дом приходили странные люди, они мне жутко не нравились, но мама всегда говорила, что это к папе по работе. А ведь я только сейчас начала понимать, что папы в это время дома не было. Обычно в такие дни меня запирали в детской, и разрешали выйти только после ухода гостей.

— Хорошо. Я позвоню Максу, ему придется отвлечься от совета.

Он это как-то неправильно сказал, со странной усмешкой, что вызвало у меня неприятные подозрения.

— Возможно тебе придется еще раз взглянуть на того мужика.

— Хорошо, без проблем.

Кирилл поморщился.

— Если Макс позволит.

— Слушай, я не маленькая девочка, чтобы на все разрешения спрашивать.

Он ничего не ответил, только кривовато усмехнулся, одним этим неимоверно приводя в бешенство, и ярко демонстрируя что он думает по поводу моего мнения.

Громко хлопнув дверцей машины и не став его дожидаться пошла в сторону дома. Он не оборотень, он упырь.

Глава 23

Макс приехал рано утром, именно его громкий голос вывел меня из состояния сна. Крики раздавались из коридора и становились все ближе и ближе. Потом послышался отборный русский мат, который указывал дорогу, направление и максимальное ускорение своему оппоненту. Дверь в комнату распахнулась и раздались осторожные шаги. Поняв, что притворяться спящей совершенно бессмысленно, тут же села на постели, аккуратно придерживая одеяло.

— Я уже проснулась.

Остановился, внимательно рассматривая и крепко сжав губы. Сейчас он выглядел еще более уставшим — тени залегли под глазами, а многодневная щетина покрывала щеки. Ничего не спрашивая и не особо заботясь о моем комфорте, сдернул одеяло и уставился на мое перебинтованное плечо.

— Какого хрена, Марина?

Я только и могла смотреть и молча открывать и закрывать рот. И правда — какого?

— Я оставил тебя всего на один день, а ты даже здесь умудрилась найти приключения.

Вот теперь я не выдержала.

— Ты вконец охамел? — отобрала у него одеяло и натянула до самого подбородка. — Ты меня обвиняешь? Это твой дурацкий поселок, и мутанты-розявы тоже твои. Так что нечего валить с больной головы на здоровую.

Макс застыл сверля меня взглядом, только уже не злым и колючим, а немного больным и уставшим. Присев рядом осторожно притянул меня к себе.

— Прости. Я просто испугался. Как только представлю что он мог с легкостью попасть в тебя, так с ума схожу.

Покрывая быстрыми поцелуями мою он что-то шептал на совершенно неразборчивом и незнакомом мне языке. Щетина щекотно покалывала кожу и пытаясь увернуться я тихо посмеивалась. Немного отстранившись, Макс начал разматывать повязку на плече. Попыталась его остановить, но он осторожно но уверенно отвел мои руки назад.

— Что ты делаешь?

Запечатлев на губах легкий поцелуй прошептал:

— Тише, маленькая, так надо.

Кому надо не совсем понятно, ну точно не мне. Я не хотела снова созерцать сшитую кожу, с детства не выношу вида собственных ранений. Помню в детстве был один инцидент, когда я упала и немного ободрала колени, при этом настояв на том, чтобы мама их перевязала. Надо мной долго смеялись, но я была довольна.

Размотав повязку Макс обнаружил под ней еще и хирургический пластырь. Это вчера доктор решил перестраховаться, сняв и его он осторожно прикоснулся к ране. Я дернулась и сбросила его руку.

— Не трогай.

Одарив меня внимательным взглядом он невесело усмехнулся.

— Я сейчас кое-что сделаю, только обещай не пугаться. Помни что это все еще я.

Не успела я среагировать на эту весьма странную просьбу как он встал и начал стремительно срывать с себя одежду. Лишившись последней части гардероба он выпрямился. Я гулко сглотнула.

— Да уж, впечатляет, но не настолько чтобы испугаться.

Услышала тихий смех, но посмотреть ему в глаза было стыдно. Я заметила как Макса начинает пробирать крупная дрожь и пробормотала:

— Зачем раздеваться было если замерз? Нетерпелось все достоинства продемонстрировать?

Бормотала я уткнувшись взглядом в одеяло, потому как пусть я и большая девочка, но так близко и вживую мне не приходилось рассматривать мужские гениталии. А потому когда мне на колени улеглась большая лобастая и мохнатая черная голова, я взвизгнула от неожиданности. На меня с укором смотрели умные глаза, словно говоря: «Я же предупреждал.» Слегка успокоившись, протянула руку и почесала между ушами. Шерсть оказалась на удивление мягкой и приятной на ощупь, волк прищурил глаза как сытый кот. Потом потянулся к больному плечу и лизнул.

— Ай, прекрати.

Но огромная махина меня не слушалась, придавив лапами мои руки он методично вылизывал рану, как я ни сопротивлялась. Наконец, когда острые зубы сгрызли последний шов, он отцепился, а я тихо поскуливая и не глядя на рану, налепила пластырь обратно и кое-как намотала бинты.

— Животное.

Над