— Свали нахрен с моей дороги, пока твои яйца целы. Иначе обещаю от них и живого места не останется. — выплёвываю ему свои слова.

Я не думала, что может быть настолько больно, о чем именно говорил тот парень? Что они могли делать вдвоём? Каждый раз когда эти двое, они что занимаются сексом вдвоём с одной девушкой или с несколькими? Я поморщилась, понимая, что, естественно, возможно Виктор был больше, чем с одной женщиной. Я глупая и слепая, какой, очевидно, и была.

Я как могу пытаюсь сдерживать свои слезы, пока волны унижения будто пощечины хлещут по моему лицу. Я забегаю в его кабинет, где он до этого работал. Мои руки дрожат, когда распахиваю шкаф, намереваясь просто надеть свои вещи, и не важно сырые они или сухие. Я хочу уехать, чтобы быть подальше от него. Я готова на все что угодно, даже вернуться к дяде. Я больше и дня не останусь вместе с ним.

Может этот парень ошибся, может я не так его поняла. Это просто не может быть правдой. Я просто себя накручиваю. Возможно просто дело в его первой любви. И у него все еще остались чувства к девушке? Может, эта та любовь, которая никогда не проходит. Обычно это твоя первая любовь, так ведь? Я хватаю свои вещи, все плывет у меня перед глазами, а пульс стучит в ушах. Почему это не мог быть кто-нибудь другой парень? Почему именно он?

С шумом выдыхаю воздух из легких. С ним уходит и небольшая часть моей нервозности.

— Блядство! — я швыряю все сырые вещи в сторону двери. И именно, почему то именно в этот момент заходит Виктор. Платье с противным шлепком падает к его ногам, как смешно сейчас мне не было, но именно мое нижнее белье остаются на его плечах, мои трусики на одном плече, лифчик на другом.

— Черт!

21

Виктор

МНЕ ОДНАЖДЫ сказали, что самый важный момент в моей жизни будет не тогда, когда я попробую первую девушку и даже не тогда, когда у меня все будет. Он наступит тогда, когда я влюблюсь.

Жизнь, это то, чем ты живешь, и тот, с кем ты ее проживаешь, а не то, что делаешь, чтобы выжить.

— Вот увидишь, Виктор. Однажды любовь подкрадется и ударит тебя по голове. И тогда ты поймешь. — я уже не помню, кто именно мне так сказал. Именно этот человек был прав. Любовь, нагрянув на меня, отнюдь не подкрадывалась. Нет, она пришла ко мне бесцеремонно, если вам так будет угодно, и тогда я не обратил внимания. Она просто пришла, треснув меня по голове. Сейчас этот факт причиняет мне боль. Сейчас он еще более разрушителен. Сбивает меня с ног. Полнейший отстой. Как хотите, так и называйте эту катастрофу моей жизни.

Я достаточно мужествен, чтобы признать, что в данной ситуации, в который превратилась моя сегодняшняя личная жизнь, случился исключительно по моей вине. Я совсем не был готов к новым эмоциям.

Думаю, возможно, я был переутомлен или просто чрезмерно реагировал на то, что было далеко не реальным, но я смотрел на девушку своей мечты и пытался найти смысл своей неадекватной реакции.

Ее глаза были такими большими, с приподнятыми вверх уголками. И такими чистыми. И такими недовольными. Она смотрела на меня. А меня это не волновало. Одно слово играло на повторе у меня в голове — моя.

Я просто стоял там, глядел в ее смущённое лицо, ее нижнее белье давили на мои плечи, я даже представить не мог, что она решиться надеть платье на голое тело, я стащил со своих плеч ее бельё, они были обычными, никаких кружев или рушечек, мои знакомые даже не посмотрели бы в их сторону, просто прошли бы мимо. Жар заливал мое лицо, а пот струился по спине. Ага. Я был таким крутым. Надо бы что-то делать. И быстро. Потому что я теряю свой гребаный разум.

Она медленно подошла к столу, таким образом выдвигая между нами пропасть в виде стола.

— Виктория, я…

Она подняла руку, выставив ладонь в знак того, чтобы я остановился.

— Не. Говори.

— Просто позволь мне…

Она не смотрела на меня, когда издавала свой указ:

— Я серьезно. Не говори со мной. Никогда. Если это не касается нашей работы. Все что ты хотел сказать, сказал.

— Послушай, мне нужно…

Ударив руками по столу, она вышла из стола и подошла ближе ко мне.

— Я не хочу больше иметь с тобой никаких дел, все чтобы я не делала все напрасно. — она заметила в моих руках свои вещи. — и верни мне мои вещи — она вздернула подбородок и уперлась кулаками в бедра.

Тем не менее, я не собирался сдаваться так легко, как казалось. Я расправил плечи.

— Эти? — я для пущей эффектности преподнёс ее бельё ближе к глазам — такие простые, это что бабушкины труселя? Могу поспорить у бабушки лучше, чем у тебя. И да, если они у меня, значит под платьем ты без них? — я ухмыльнулся.

— В них удобно, прежде всего я думаю о себе, а никак выглядеть для других. А теперь верни. — ее глаза блеснули с откровенной злостью.

Я поднял ее бельё выше над головой.

— Дай мне их. Сейчас же. Ты ведёшь себя не разумно.

— О, ты хочешь их? — я склонил голову к ее лицу — Отбери.

На секунду она задумалась. В своей голове она явно обдумывала план как растерзать меня. Но в следующую секунду она сделала то, к чему я не был готов.

Она обернула руки вокруг меня и крепко поцеловала. Мои руки расслабляются и они падают к нашим ногам. Меня и раньше целовали девушки. Не нужно долго вспоминать. Но это не вызывало у меня никаких эмоций, только глухое раздражение от мокрого пятна, остающегося на коже. Но сейчас, когда мягкие, нежные губы прикоснулись ко мне, я застыл на месте. Знакомый электрический импульс прошил мое тело, тонкий аромат заполнил мои ноздри. Она забросила мне руки на шею, притягивая к себе, и тихо простонала. Этот стон словно сорвал стоп-кран с моих желаний. Вся нежность пропала, сменившись неистовой страстью. Я вжал в себя ее тело, буквально впиваясь в губы и настойчиво раскрывая их языком. И она ответила мне! Она раскрыла рот