Шрифт:
Закладка:
— Сегодня точно не суббота? — с надеждой сонным голосом бубнит в подушку.
— Почти. Четверг. В восемь совещание. В девять онлайн-переговоры с китайцами. Дальше ничего не запланировано, — говорю я, воспроизводя в голове картинку с изображением электронной записной книжки, которой пользуюсь, чтобы ничего не забыть.
— А запиши еще. Утренний секс в семь, — мурлычет Никита, обнимая меня со спины, и кладет руку на грудь, массируя ее через тонкую ткань своей футболки.
— Я бы с радостью, — прогибаюсь в пояснице, натыкаясь на крепкую эрекцию босса. — Только время 7.00 занято утренним сном. Уже семь тридцать, Никит. Реально на работу надо.
— Тогда встаем, Аря, — начальник шлепает меня по обнажившимся ягодицам.
Собираемся мы с молниеносной скоростью, так же быстро доезжаем до офиса, по дороге покупая сырники и кофе на завтрак. Я выхожу на противоположной стороне от офиса. Мне не нравится перспектива того, что нас могут увидеть выходящими из одной машины, поэтому которое утро я выбираю пройти пару лишних метров по пешеходному переходу. Никита был от такого не в восторге, он предлагал не скрывать наши отношения, но я к такому готова пока не была.
Как всегда выхожу из машины у перехода, поцеловав Воронцова. Смотрю на время и понимаю, что мне стоит ускориться. Без десяти восемь, это значит, что работники уже начали подходить на совещание. Так как сегодняшний сбор не общий, а для избранных, и соберутся всего шестеро человек, не считая самого Никиту, совещание решили проводить не в конференц-зале, а в кабинете начальника. В приемной уже, наверное, сидит Неля — новая зеленоволосая секретарша, которую я выбрала. Тогда я могу быть спокойна: девушка очень ответственна и точно рассадит пришедших. Но я все-равно ускоряю шаг и иду к офису уже легким бегом. Боковым зрением замечаю, как у здания останавливается машина Воронцова, из нее выходит начальник и с усмешкой смотрит на меня. Дождавшись, когда я зайду в стеклянные двери, Никита отмирает и тоже направляется внутрь.
Услышав торопливый стук моих каблуков, кто-то придерживает лифт. Благодарю мужчину и желаю доброго утра всем, кто находится в зеркальной коробке. К сожалению, я так и не успела запомнить всех сотрудников, но Никита меня успокаивает, оправдывая это тем, что я еще мало тут работаю. Лифт останавливается на нужном этаже. Без пяти восемь. Мои каблуки снова начинают цокать, а я расстегивать пальто на ходу. В приемную я захожу держа его в руках и разматывая шарф.
— Привет! — здороваюсь, пытаясь восстановить дыхание.
— Доброе утро, — лыбится Неля во все тридцать два. — Крутых дядек в костюмах я проводила, усадила, обходила, — шепчет зеленоволосая, а ее улыбка становится еще шире. — А у тебя, вижу, вчера вечер прошел отпадно. Вся невыспавшаяся, одежда та же, значит, не у себя ночевала. И глаза довольные-е, — тянет Неля, бесцеремонно надувая пузырь из тянущейся резинки. — Колись, кто он?
— Доброе утро, девушки! — в кабинет заходит Никита.
Я подпрыгиваю от неожиданности, а Неле хоть бы хны, она неторопливо лопает жвачку и снова зажевывает ее.
— Доброе утро, — отвечаю Воронцову, будто и не просыпалась с ним в одной постели.
— Здра-а-астье, — приветствует Неля.
Я в первый же день заметила, что у зеленоволосой есть три фишки. Первая: яркий и неформальный внешний вид. Вторая: привычка немного пренебрежительно растягивать слова. И третья: стертое понимание о субординации. Но несмотря на все это Неля оказалась очень трудолюбивой, и на нее всегда можно положиться, поэтому о своем выборе я не пожалела.
— Арина Анатольевна, берите папку, и идем, — вырывает меня из задумчивости Никита.
Он стоит спиной к Неле, от чего она не может видеть его хитрой улыбки. А я вижу прекрасно, и понимаю откуда она взялась. Глаза этого Чеширского кота прилипают к моей груди. У меня нет соблазнительного декольте: сегодня я одета в черную водолазку, такого же цвета брюки, расширяющиеся к низу и замшевые ботильоны. А глаза Воронцова искрятся, потому что он знает: под водолазкой ничего нет, ведь мой лифчик вчера он безжалостно сорвал, сломав два крючка. Заехать домой и переодеться я не успела. Дергаю плечами, посылаю Никите осуждающий взгляд, перекидываю распущенные волосы вперед, чтобы прикрыть беззащитную грудь, дабы избежать конфузов, и мы направляемся в кабинет.
Совещание проходит увлекательно. Все места по бокам стола оказываются заняты, поэтому Никита без слов ставит мне стул рядом со своим и начинает совещание. После нескольких его фраз с докладами начинают выступать "дядьки в костюмах", как назвала их Неля. Только вот отчеты эти Воронцов слушал в полуха. Ему была интереснее моя нога, которую он облапал со всех, и, когда прикосновения пошли на второй круг по изученной территории, я дернулась, стряхивая руку, и просто положила вытянутую ногу на колени начальника, периодически поглаживая ей внушительное достоинство, постепенно наливающееся кровью. Когда мои шалости доводят Никиту до предела, он крепко сжимает лодыжку, ограничивая движения.
— Хорошо. Всем спасибо. На этом закончим, — прощается начальник, когда последний выступающий садится на место.
"Дядьки в костюмах" встают и по одному покидают кабинет. Я тоже поднимаюсь, но Воронцов бесцеремонно дергает меня за ногу, вынуждая плюхнуться обратно в кресло. Шиплю на Никиту, но ему все-равно: начальник копается в бумажках, пытаясь что-то найти.
— Вот! — торжественно вытягивает желтую папку, и выходит в приемную, прикрывая за собой дверь. — Неля, отвези это, пожалуйста, нашим партнерам в отдел PR-щиков.
— Но это же на другом конце города!
— Не переживай, Арина Анатольевна справится тут без тебя.
— Ладно-о-о. Как скажете.
Неля уходит, а Воронцов возвращается в кабинет. Я уже облюбовала его стол, усевшись на поверхность из темного дерева.
— Это было очень неосмотрительно, Никита Дмитриевич. Она могла бы догадаться, — говорю Воронцову, который еще стоит у двери.
— Думаю, она догадалась еще три дня назад, когда пришла с обеда чуть раньше и увидела тебя с размазанной помадой, — начальник проворачивает ключ в замке.
— Да, рядом с тобой не стоит ей пользоваться… Раз уж нам нечего терять, то иди сюда.
Босс выполняет мое желание и подходит к столу, но не втискивается между моих бедер, как я ожидала, а вальяжно садится на стул.
— Раздевайся.
Коротко хмыкаю, ведь вижу, что Воронцов ожидал от меня протеста и возмущения. Но мы же оба знаем, чем это закончится, поэтому смысла пререкаться я не вижу и просто скидываю водолазку, как майку в наш первый раз. Следом мои наманикюренные пальчики опускаются на пуговицу брюк, расстегивают молнию. Я упираюсь руками в стол и поднимаю пятую точку над
