Может показаться, что отношения между капиталистом и крестьянином коренным образом отличаются от отношений между капиталистом и рабочим в капиталистических анклавах. Действительно, на первый взгляд между ними вообще едва ли возможны какие-либо отношения, в гораздо меньшей степени выражены отношения эксплуатации, господства и подчинения, антагонизма и борьбы, которые существуют между капиталистом и наемным работником. По видимости, крестьянин не отделен от своих средств производства и поэтому не принужден подвергаться эксплуатации. Однако это больше видимость, чем действительное положение вещей. Взаимоотношения между капиталистом и крестьянином очень схожи с теми, что характерны для капиталиста и рабочего, в том смысле, что это, по сути, отношения эксплуатации и антагонизма, господства и подчинения. Как же подобные отношения возможны, если крестьянин – независимый производитель? Ответ на этот вопрос состоит в том, что в докапиталистическом секторе колониальное государство от имени капиталистов осуществляет эксплуатацию, манипулируя условиями производства и обмена.

II. Манипулирование крестьянским производством

Капитал использует силу государства для регулирования условий крестьянского производства следующим образом: а) издавая законы, определяющие, кому что производить (как это можно было наблюдать в колониальной Уганде); б) осуществляя программы развития сельского хозяйства, в соответствии с которыми крестьяне вынуждены использовать удобрения, различную технику и оборудование. Принудительное использование этих средств имело якобы своей целью помощь крестьянам, но в действительности способствовало их втягиванию в систему эксплуататорских товарных отношений; в) издавая законы о стандартизации продукции и производственных процессов. Легко заметить, что перечисленные меры облегчают эксплуатацию крестьянина капиталистом, даже если капиталист непосредственно не контролирует производство, а крестьянин формально остается независимым, поскольку не отделен от средств производства. Во-первых, указанные меры изменяют распределение труда в пользу производства тех товаров, которые выгодны капиталистической клиентуре колониальной страны и могут быть невыгодны для крестьян. Во-вторых, из приведенного выше пункта а) следует, что в результате принимаемых мер увеличивается предложение товаров, выгодных в большей степени для капиталиста. Рост предложения этих товаров может нести в себе угрозу голодной смерти для простых товаропроизводителей (например, в случае перехода от выращивания продовольственных культур к выращиванию непродовольственных) и подрывает безопасность его положения (например, когда вследствие принуждения к использованию новой техники такой производитель попадает в долговую зависимость). В-третьих, подобные меры часто влекут за собой повышение степени эксплуатации, заставляя крестьянина-производителя расширять границы своего рабочего дня и использовать более дорогие средства труда, которые способствуют увеличению прибыли капиталиста и зачастую приносят крестьянину намного меньшую отдачу. В-четвертых, они практически обесценивают рабочее время крестьянина, направляя его труд в такие области, где снижается его конкурентоспособность по сравнению с конкурентоспособностью капиталиста. Рассмотрим несколько примеров того, как государственные меры по регулированию (проводимые в жизнь посредством таких учреждений, как торговые комитеты) ставят под контроль деятельность крестьянина и даже выбор им применяемой техники, повышая зависимость крестьянина. В Южном Камеруне какао-бобы сушили обычно в дыме костров. При такой технологии часть какао-бобов может закоптиться, поэтому какао-бобы, высушенные подобным способом, продавались со скидкой 5–12 ф. ст. за тонну. Колониальное правительство запретило использовать такой способ сушки и одновременно ввело в практику специальные сушильные печи. Вскоре всех крестьян обязали перейти на новую технику. В Нигерии колониальное правительство с помощью системы ценообразования стимулировало производство пальмового масла высокого качества, содержание свободных жирных кислот в котором не превышало 4,5 %. Такое чистое масло требовалось для производства маргарина, и менее качественное масло считалось, с точки зрения капиталистов, невыгодным. Стимулирование производства высококачественного масла с помощью цен подкреплялось внедрением ручных прессов. Сравнительно высокие цены побуждали крестьян-производителей вырабатывать масло высокого качества. Однако для этого им нужны были ручные прессы. Капиталисты преуспевали, поскольку доля масла высокого качества возросла с 0,02 % в 1950 г. до 77 % в 1958 г. Во многом то же самое произошло и с арахисом. В 1955 г. была введена надбавка к цене за арахис «специального» качества – с удельным весом скорлупы не более 30 %. Целью введения надбавки было снизить содержание свободных жирных кислот в продукции, отправляемой в Европу. Фермеры оказались вынужденными приобретать особые машины для очистки орехов от скорлупы, которые повреждали зерна меньше, чем при старом методе, предполагающем использование пестика и ступки. Крестьяне-производители должны были покупать новые машины и осваивать новые операции, особенно когда Северный региональный торговый комитет настоял на покупке только арахиса «специального» качества. Капиталисты добились своего: поставка арахиса «специального» качества возросла в 1955/56 г. в Северном регионе с 22 % общего объема до 97,7 % в 1957/58 г.

III. Обмен

Подчинение крестьян классу капиталистов и их экспроприация осуществляются также посредством механизма обмена, который насаждается властью государства. Этот механизм предполагает также определенную систему оценки качества продукции. Качество продукта определяет его цену, и те, кто контролирует систему оценки качества, могут использовать ее в целях присвоения прибавочной стоимости. Они легко могут добиться, чтобы крестьянин-производитель получал не по стоимости своей продукции, а намного меньше. Однако еще более распространенной и эффективной формой подчинения и экспроприации крестьянина-производителя в сфере обмена является принудительный сбыт продукции с помощью таких учреждений монополистического характера, как торговые комитеты. Это можно проиллюстрировать примером для колониальной Нигерии, заготовку и реализацию четырех главных экспортных культур которой осуществляли следующие комитеты: Нигерийский торговый комитет какао (1947 г.). Нигерийский торговый комитет пальмовой продукции (1949 г.), Нигерийский торговый комитет арахиса (1949 г.) и Нигерийский торговый комитет хлопка (1949 г.). Такой порядок был настолько выгоден с точки зрения интересов местного и зарубежного капитала, что его распространяли на сбыт все новых и новых продуктов. К 1954 г. четыре названных комитета были заменены четырьмя региональными торговыми комитетами (по одному на каждый из четырех регионов Нигерии). Эти новые организации были универсальными, каждая контролировала торговлю всеми продуктами, охваченными подобной системой. К 1954 г. в перечень продуктов, контролируемых торговыми комитетами, входили пальмовое масло, кунжут, соя, какао, кокосовые орехи, кунжутное семя, хлопок и арахис. Заготовку продукции производили по лицензиям агенты торговых комитетов. Торговые комитеты принимали товар в портах и передавали «Найджириэн продьюс маркетинг компани», которая на правах совместного филиала принадлежала всем четырем комитетам. Эта компания и была создана именно для того, чтобы заниматься транспортировкой продукции и ее реализацией за границей. Интересно, как проходило официальное учреждение торговых комитетов. Объявлялось, что их создание позволит избежать колебаний цен в течение сезона закупок, поскольку минимальная закупочная цена устанавливалась до наступления этого сезона и действовала на всем его протяжении. Предполагалось, что это позволит стабилизировать доходы крестьян-производителей и поможет им упорядочить свою деятельность. Объявлялось также, что регулирование качества продукции торговыми комитетами и повышенная цена за продукцию лучшего качества будут стимулировать производство высококачественной продукции, повысятся доходы крестьян. Наконец, провозглашалось, что подобная система поможет защитить