Лева вытянул длинную бумажку и чертыхнулся. Его можно было понять, но жребий есть жребий. Честно говоря, втайне я надеялся, что одна из кроватей достанется Сене — ему, как домашнему парню, было труднее других приспосабливаться к разного рода казенному жилью. Если бы распределение зависело от меня, я бы, пожалуй, так и сделал, но здесь всем заправлял случай, и этот случай выделил моему другу Сене такую же раскладушку. Сеня разочарованно вздохнул, но постарался не подать виду, что расстроен.

Из тех, кому досталась раскладушка, спокойнее всех отнесся к этому Колян. Он вообще производил впечатление этакого пофигиста, который способен выжить где угодно и при этом не обращать внимания на что угодно. Раскладушка так раскладушка — если бы условия были еще жестче, он, как мне кажется, так же спокойно согласился бы улечься и на голом полу, а то и вообще на улице.

По итогам жребия спать на кроватях выпало мне и Шпале. Конечно, я был рад этому — ведь в любом случае кровать — это намного удобнее и приятнее, чем раскладушка. Хотя в юном возрасте и раскладушка не помеха счастью, тем более что с небольшим пока еще ростом разместиться на ней несложно.

— Ну, Миха, ты прямо, можно сказать, статус свой поддерживаешь, — подколол меня Лева. — Победителю — лучшее спальное место!

— Лев, ты сам видел, что я тянул жребий наравне со всеми, — напомнил я. — А сейчас так говоришь, как будто я подтасовал результаты.

— Да ладно тебе, я же в шутку, — улыбнулся Лева.

«Прямо одни шутники собрались», — подумал я, вспомнив недавнюю сцену в милицейской машине. «Нас бы всех не на сборы, а в КВН отправить».

Впрочем, это во мне говорило скорее тренерское ворчание. Сам же я уже научился не раздражаться от любых реакций своих приятелей. Больше старался сосредоточиться на деле и том, что важно лично для меня самого. Правда, в первые секунды у меня был порыв уступить свою кровать Сене, но я отказался от этой идеи. Уговор есть уговор, и нечего его нарушать, пусть даже и из благородных побуждений. Иначе ведь теряется сама суть жребия.

Как и говорил Григорий Семенович, весь первый день действительно ушел на организационные хлопоты. Мы осматривались на территории, выясняли, что где находится, обживались в номерах, принимали душ и отдыхали с дороги. А ближе к вечеру нас по обыкновению собрал в вестибюле Григорий Семенович. На этот раз он рассказал нам о правилах поведения на территории спортбазы.

— Значит, так, орлы, — привычно начал он. — Убедительно вас прошу не забывать, что вы находитесь не дома, и не просто в гостях, а, можно даже сказать, в режимном учреждении. По крайней мере это вам не дача ваших приятелей, и на этой территории действуют определенные правила, которые всем вам необходимо соблюдать, чтобы не отправиться домой раньше времени.

Григорий Семенович помолчал, как бы прикидывая, как мы восприняли эти его слова. Потом внимательно осмотрел всех нас и продолжил:

— Прием пищи три раза в день в строго отведённое время. Сегодня вас кормят, скажем так, с учетом особенностей этого дня, а дальше — с расписанием завтраков, обедов и ужинов вы можете ознакомиться при входе в столовую. Где столовая, все уже видели, никто не заблудился и не пропустил? — улыбнулся он.

Мы согласно закивали головами. Как было не разглядеть первым делом, где находится самое важное помещение на спортбазе! Уж чего-чего, а поход в столовую не мог пропустить никто.

— Ну вот, — довольно крякнул Григорий Семенович. — Теперь, значит, дальше. Все остальное время — все слышали? Всё! Остальное ваше время будут занимать тренировки.

По рядам динамовцев прокатился приглушенный гул.

— А чего вы загудели-то? — удивленно переспросил тренер. — Вы же знали, куда вы едете и зачем. Я сразу всем сказал: расслабляться никому не дам. Это спорт, а не лечебный профилакторий. Поэтому все время, не занятое сном или приемом пищи, мы будем проводить на тренировках. Кстати, насчет сна. Отбой у нас в десять часов вечера. После этого времени выходить из своих номеров категорически запрещается!

— Совсем? — не выдержал кто-то.

— Нет, частично: одну пятку можно высунуть, — саркастически ответил Григорий Семенович. — Ну конечно, совсем, а как еще-то? А тебе зачем на ночь глядя выходить из номера? Туалет и душ в номерах есть, ужином вас накормят. А что еще?

Ответом ему было молчание.

— Вот и славно, — заключил наш тренер. — Теперь вот еще что. Пока вы заселялись, я посмотрел, кто именно будет участвовать в сборах из других городов. И должен вам сказать, что там состав еще покрепче, чем я думал. — Григорий Семенович озадаченно встряхнул головой. — Короче говоря, отобраться на первенство вам будет ой как непросто. Вы должны не просто показать все лучшее, на что вы способны — вам потребуется перепрыгнуть через себя и превзойти все, что каждый из вас до сих пор демонстрировал в самые лучшие свои моменты! Понятно?

Мы снова закивали.

— В связи с этим главный пункт, — подытожил Григорий Семенович. — Дисциплина на спортбазе должна быть железобетонной! Если я только узнаю про какие-нибудь драки, конфликты, неуместные игрища или… — тут тренер многозначительно помолчал и пристально посмотрел на Дениса, — или любые другие нарушения дисциплины, то виновный вылетит отсюда как пробка. И не только отсюда, но и вообще из «Динамо». Без малейшего шанса когда-нибудь попасть обратно. Это понятно, Бабушкин?

— Да чего сразу Бабушкин-то, Григорий Семенович, — обиженно протянул Денис. — Я уже давно все понял и исправился, вы же сами видите!

— Ты сам лучше меня знаешь, чего, — оборвал его тренер и посмотрел на часы. — Ну а сейчас у вас первое и последнее свободное время за весь период сборов. Сегодня еще можно погулять или полежать и отдохнуть. Начиная с завтрашнего утра, у вас такой возможности больше не предвидится. Последний раз спрашиваю: всем все понятно? Если никаких вопросов ко мне нет, то все свободны!

— Ну что, чем займемся? — спросил меня Сеня, когда Григорий Семенович ушел и все динамовцы тоже стали расходиться по своим номерам. — Время еще есть, спать пока что рано, да и вроде подремали мы после обеда-то…

— Я бы еще отдохнул, если честно, — признался Лева. — Нога