— Вы как-то говорили, что мораль служит делу выживания вида, и что аморальные живущие долго не живут, не так ли, Мастер?

— Когда их кидают в некрополь, или когда палач хорошо знает своё дело — да. Но обычно при дефиците ресурсов, самые аморальные прибирают к рукам власть с помощью силы, а самые моральные сбиваются в кучу чтобы выжить в этих новых условиях. Я смотрю, ты не понял видение, что открыла тебе Дайкатана, о законах, которые царят в их обществе.

Мальчик вздохнул.

— Почему они не могут жить как мы? — наконец спросил он.

— Потому что они — живущие. Ими движут страсти. А у нас — лишь покой и тишина, всегда…

Мастер покосился на реторту и погасил спиртовку.

— Ладно, — сказал он. — Раз уж ты решил на своём опыте проверить человечность обитателей заречья, у меня найдется для тебя небольшая работёнка по поиску некоторых пригодных в алхимии ингридиентов. А точнее, греби всё подряд. В случае опасности — вызывай свою армию мёртвых и беги оттуда.

— Я не пропаду, Мастер, — блекло улыбнулся мальчик. — Если прошедший год меня чему и научил, так это осторожности.

— Замечу, что искусству лицедейства ты обучен плохо.

— Дяденька скелет, я потерялся и не могу найти маму… Вы ведь поможете мне, да? — невинно распахнул глаза Хартблид, сложив перед собой руки в замок. Он производил впечатление донельзя истощенного ребёнка, что вот-вот заплачет от одиночества и голода. Общая бледность лишь подчеркивала это впечатление.

— … Сойдет, — обалдев на миг, одобрительно кивнул Мастер. — Но мне было бы спокойней если бы ты сказал это на языке живущих. Если ты вздумаешь ляпнуть это на нашем, их проберёт дрожь. И ещё… Для подкрепления этой твоей истории про демона, тебе потребуются доказательства, иначе тебе никто не поверит.

Он пошарился в грубоватом сундуке и достал оттуда рог демона.

— Ну и наконец… Доставай волшебную книжку, мой юный ученик, я знаю хороший способ как тебе смыться, если дело запахнет жареными еретиками!

* * *

Заклинание оказалось с одной стороны донельзя примитивным, а с другой стороны требующим некоторой сноровки. Энергия Смерти, выпущенная в живущих, атаковала их душу, вселяя в неё иррациональный страх, которому могли противостоять лишь немногие. Для этих "немногих" требовалось приложить к заклинанию немного эмпатии и передать им свой собственный страх, для чего Хартблид должен был вспомнить наиболее пугающие моменты собственной жизни.

"Добавлено новое заклинание"

"Добавлен новый квест: поиск алхимических компонентов"

Успешно изучив заклинание и пообещав Мастеру притащить из мира живущих что-нибудь полезное в его опытах, мальчик надел "лёгкую мусорную броню нетленности", укутался в плащ из траченной временем шерстяной ткани, поправил на плече сумку с рогом демона, парой зелий и волшебной книжкой, проверил кинжал, чьи ножны пришлось примотать к ноге и прикрыть отрезом ткани чтоб не вызывать вопросов, взвалил на плечо мешок костей, и отправился в путь.

Весна встретила его робкими зелёными ростками, пробивающимися через почерневшую траву прямо у ворот Мертвятника. Островков зелени было ещё очень мало, но это знак — эманации Смерти отступают, и скоро будут ограничены лишь территорией Склепа и кладбища рядом. Займет ли это ещё лет пять, больше или меньше — не важно, Нубятник вновь возвращался в царство жизни, медленно и словно нехотя.

Внимание Хартблида привлекла сидящая на чёрной ветке погибшего дерева птица, она издавала переливчатый свист и хлопала маленькими серыми крылышками. И чем дальше, тем больше — за бульваром Сакраменты из травы пофыркивая вылез самый настоящий ёж, а из руин сгоревшего здания с восточной стороны площади выбежала тощая крыса. Бывший некогда черным пруд поблескивал серебристой водной гладью, с незначительными пятнами где-то в глубине.

Выгибающийся над речкой каменный мостик время почти не тронуло. Разве что сгнили и обвалились перила, и тем не менее, Хартблид переходил на ту сторону с опаской, и тревожно-восторженным ожиданием чего-то. Чего-то чудесного.

Здесь царствовала жизнь. Зелень пробивалась повсюду, на деревьях распустилась листва, кое-что уже успело зацвести, распространяя по воздуху медовый аромат. Сразу же пришлось отмахнуться от мухи. Следом прилетела пчела, села на рукав, покрутилась и улетела. Из бутона в цветнике, разбитом у мельницы, выбрался огромный мохнатый шмель, и басовито загудел, взлетая.

Хартблид озирался с ошарашенным видом. Яркие краски, облака ароматов, звуков, всё это оглушало органы чувств и не было даже приблизительно похоже на обнаруженное в памяти АйКиллера.

Он видел это место раньше, в воспоминаниях Дайкатаны. С тех пор здесь многое изменилось. Во-первых, появилась огромная бочка с водой, стоящая на четырех сваях, скрепленных крест накрест досками. Во-вторых, ранее пустовавший участок рядом с домом заняли ряды парников. В третьих, сам дом изрядно обветшал, тем не менее он был ухожен. И наконец, в четвертых, слышался шум работающей мельницы.

Хартблид задался вопросом, затащил ли Фило свою плантацию сам, или же ему пришлось идти на какую-то сделку с Гибом. Пока он думал, замерев у крыльца, из дома послышались шаги и из дверного проёма показалась любопытная девчачья мордашка:

— Ой! А ты кто? — спросила она. Её обладательница оказалась чуть старше Хартблида, она носила грубовато сделанный сарафан из небелёной ткани и деревянные башмаки.

— Уйди в дом, Мара, — раздался другой голос, его обладатель — подросток, и на вид сильный, задвинул девочку в дом, а сам с подозрением посмотрел на Хартблида.

— Чего тебе здесь надо? Ты кто вообще такой, а? — грубовато спросил он.

Хартблид растерялся. Он пытался выдавить из себя звуки речи живущих, но ничего не получалось, слова не шли в голову, так что он просто открывал и закрывал рот, с крайне беспомощным видом.

— Немой что ли? — чуть смягчился подросток. — Па-ап! — рявкнул он. Ему пришлось повторить ещё пару раз, прежде чем дверь мельницы открылась, и появился Фило.

Хартблид не мог понять, постарел он или нет, потому что он избавился от бороды. Но это был он.

— Чего такое? Я вообще-то работаю! — заорал он и осёкся, увидев, с кем разговаривает его сын.

Фило подошел к крыльцу и уставился на мальчика.

— Он должно быть немой, — пояснил сын.

— Ну и чей он? И что он тут делает? Эй, малой, ты откуда взялся? Кто твои родители? Можешь говорить? — выдал град вопросов Фило, всматриваясь в лицо Хартблида. А тот, растерявшись, всё пытался что-то сказать. Потом мотнул головой и сбросив мешок на посыпанную песком землю, пальцем написал на земле "Дайкатана".

Воцарилась тишина. Порывшись в сумке, Хартблид достал оберег на порванном шнурке и протянул его Фило. И столкнулся с взглядом двух пар круглых глаз.

— Э… — Фило перевел взгляд на мешок. — Она? Откуда?