— Я вчера был на покере с Керби. — перебивает меня.

Это один из влиятельнейших членом совета директоров. Останавливаюсь у дверей.

— Многим нравится моя стратегия.

Филипп не упускает шанса сказать, что создание имиджа изначально его идея. Слышу, как дед закуривает, привычка сказалась на тембре его голоса.

— Но этот гребаный консерватор все равно считает, что ты слишком молод для руководящей должности.

Филипп старее Керби, ему семьдесят девять.

Мистер Прайс Старший готовил меня к роли наследника с рождения, пускай до десяти лет у меня и был отец. Он мало участвовал в моем воспитании, в последние полтора года, когда, казалось бы, человек, знающий, что не проживет долго, должен уделять время семье из полуторогодовалого сына и девятилетнего мальчика, он продолжал искать панацею в странах Европы. Почти не помню его лица или голоса, что уж говорить о Леви.

Я спокойно пережил смерть одного из родителей, потому что у меня был Филипп. Он чаще был строг и почти жесток, чем, как сейчас — строит из себя доброго наставника. Это награда за достойно разыгранный сценарий его авторства. И я не испытываю никаких эмоции помимо благодарности и уважения. Я не изменил бы ничего в своей жизни, может, разве не ушел так рано с этой долбанной отельной вечеринки.

— Предполагаю, я должен совершить ту самую ошибку, о которой не узнают.

— Помни, я не за дорогу молодым, а за тебя, сынок. С советом ты найдешь язык куда проще, но девочка понадобится.

Он знает о том, что нас с Луизой связывает контракт. Неважно. Я не профессионал, раз отложил в сторону причину ее нахождения здесь — отвлекающий фактор для любого.

Быстрее, чем заканчивается звонок, нахожу номер информатора.

— Обнови историю на каждого члена совета Chicago Bulls вплоть до этого часа. Все в понедельник через почту двенадцать дробь девять.

Это правильные проблемы, давно пора истреблять неразумных — кресло за креслом.

Словно не было этого разговора, сажусь вместе с другими в гостиной. На Луизе подобие спортивных шорт и длинная футболка, на остальных так же домашние вещи. Фрида уже принесла коробку с Монополией.

— Это шутка? — Луиза смотрит на Леви, отсчитывающего стартовые купюры.

— Здесь выигрывает не тот, кто в жизни владеет…многим. — Диана кивает в мою сторону — Всё решает удача.

— Кажется, мне лучше сразу выйти из игры. Или приз того стоит?

— Она мне нравится. — смеется брат.

— Приз — превосходство среди игроков. Редко выпадает шанс занять первенство. — Диана.

— Давайте перед этим проясним. — Луиза забирается на диван с ногами — С таким воодушевлением вы собираетесь играть вместе с человеком, которого привязали к этому дому и роли девушки Роланда шантажом?

Парочка активно кивает и без капли сарказма подтверждает это.

Именно. Вбей себе в голову, Жемчужина, вспоминай почаще.

— Делай первый ход.

Диана выиграла.

За это получила порцию бактерий Леви и мое устное признание поражения. Странно, но внутри семьи эти слова не даются с трудом.

Луиза поблагодарила за веселые два часа, а затем ретировалась, недовольно печатая что-то в телефоне. Я ушел на верхнюю террасу, чтобы перезвонить матери — действительно семейный день. Оставил брата с невесткой смеяться над моей невнимательностью во время игры. Без понятия, о чем они.

— Ты не можешь бросить все свои дела ради баскетбола, Роланд.

Озеро неспокойное, ветер дует в лицо. По дорожке к воде идет Жемчужина с Симбой. Она ступает только по плитам серого цвета, перепрыгивая другие. Ребячество.

— И я рад тебя слышать, мама.

Ни один из бизнесов не страдает, пока я забочусь о настоящем наследии. Подготовился к этому три года назад.

— Ты должен приехать в Бостон.

Луиза запинается и летит вниз. Я поддаюсь вперед и цепляюсь за перила, словно со второго этажа виллы могу успеть ее поймать, но девушка удерживается на ногах и замирает в нелепой позе, чтобы встать и дойти до пирса без приключений.

— Позволь узнать и другие обязанности.

Наверное, она единственная, кто способен вывести меня на едкие эмоции.

— Мне нужно знать, как дела у Леви и не позволить тебе допустить ту же ошибку. Не связывайся с теми, кто не принесет выгоду семье.

Мама была наследницей ювелирных домов в северной Европе, пока поставщики не прогорели, а страны не назначили дополнительный налог на роскошь и драгоценные металлы. Но это случилось уже после ее замужества, так что она продолжает считать себя равной наследию Прайсов.

Бывшие знакомые отца говорят, якобы он женился на маме из большой любви. Разумеется, их слова стоит воспринимать через сотню фильтров. Сейчас у мамы собственная игрушка — модное издание, в котором она играет роль директора, старательно молодица и тратит почти всю выручку компании на свои нужды. Никто из мужчин Прайсов к ней не приближается. Но родительница решила, что меня можно использовать как соединяющее звено между всеми. Меня. Использовать.

— Камилла приличная девушка. Если ты поступишь с ней так же, у тебя будет приемлемое будущее.

Да, заварушка с золотоискательницей, которая выдает себя за мать моего будущего ребенка, периодически всплывает. Игнорирую.

— Леви ты можешь набрать сама, но у него все отлично, как и у Дианы. О моей личной жизни тебе стоит знать только то, что публикуют медиа.

— И я знаю о том, что рядом с тобой женщина, несоответствующего уровня. Ради тебя пришлю ей пару образов, чтобы не позори…

Наряды от той конченной стилистки и так отправились в кладовую. Унижения Жемчужины отправятся еще дальше.

— Ее одобрил я, Филипп и Леви. В бо́льшем количестве мнений я не нуждаюсь, если они не разделяют мое. Береги себя.

Ветер доносит смех Луизы, она говорит через видеосвязь — держит телефон в вытянутой руке.

— Мне звонила мама. Кажется, я послал ее из-за… — киваю вперед.

Леви почти беззвучно подошел со спины, но за два шага до этого раздвижные двери скрипнули. Брат встает спиной к заднему двору, опирается локтями о перила, чтобы смотреть мне в глаза.

— Мы знаем, что с тобой, Рон.

— Итак, доктор, — усмехаюсь и качаю головой — я буду жить?

Леви смеется.

— Без Луизы — вряд ли. Перестань издеваться над обоими.

— Это вывод за игру в Монополию?

— Ты не поставил «отель», когда была ее очередь проходить через твои улицы. Был напряжен сильнее, чем когда объявляли грант на гидроэлектростанцию, когда она бросала кубики, чтобы «выйти из тюрьмы». Это было даже забавно, но блять, Роланд!

Никак не привыкну к тому, что