как брат любит тебя. Он даже запретил Габриэль находится во дворце, и остальных собак приказал перевести в дальние от дворца вольеры… А теперь цветы, я даже не знаю, где можно купить такое огромное количество.

Лиа ушла, а я приняла ванную и легла в кровать. Нежный запах роз щекотал мой нос, и хоть запах был приятным, я всë равно не смогла уснуть: мне пришлось встать и открыть окно.

Холодный ветер ворвался в спальню и растрепал мои ещё влажные волосы. Я поëжилась от прохлады, но не стала закрывать окно: чтобы добраться от кровати до окна и обратно, мне пришлось передвигаться зигзагами из-за цветов.

Мне даже страшно представить, сколько он потратил золота на эти букеты.

Цветочные ароматы сменялись свежестью и запахом дождя. Под убаюкивающий стук капель о карниз, я быстро заснула.

Проснулась я от раскатов грома, на улице сверкали молнии, а за окном лил дождь. Я хотела встать и закрыть окно, но как только моей кожи коснулся прохладный воздух, я снова залезла под одеяло. Не прошло и пяти минут, как я снова уснула: всё-таки свежий воздух благоприятен для сна.

Когда я вновь открыла глаза, было уже утро. Я хотела подняться и позвать горничных, но моё тело стало таким тяжёлым, что я не могла двинуть даже пальцем: я чувствовала себя уставшей, несмотря на крепкий свежий сон, мои глаза слипались, а голова раскалывалась на части.

Ещë немного сна не навредит…

Я снова уснула быстро: мне снились непонятные сны, в которых всегда присутствовала двухголовая кобра, но на этот раз она не нападала, а наблюдала. Потом перед глазами замелькали разноцветные огни, как в калейдоскопе, и проснулась я только от шума, который издавал кто-то рядом и звал меня.

— Принцесса, наконец, Вы проснулись.

Я смотрела на Гахëн, на которой не было лица. Открыв рот, чтобы успокоить её, я не смогла произнести ни слова: голосовые связки затвердели, а горло саднило, головная боль ещё не прошла, и тело казалось деревянным.

— Принцесса, у Вас сильный жар…

— Кто в этом виноват? — в комнату без стука вошëл Чимин и зло посмотрел на горничную. — Кто забыл закрыть окно после проветривания? Вы обе будете наказаны за нанесение вреда своей госпоже.

Голос Чимина был холодным, а глаза сверкали гневом. Гахëн взмолилась и стала просить прощения на коленях. Он отшвырнул её и велел убираться, девушка заплакала и убежала из комнаты, а Чимин сел на край кровати и поправил одеяло, не взглянув на меня:

— Это моя вина… Я нанял некомпетентных слуг… Дорогая, не волнуйся, они понесут суровое наказание.

Я хотела сказать, что они тут не при чем, что это я открыла окно, но мои голосовые связки не поддавались, и мне не оставалось иного выбора, как взять его за руку. Чимин посмотрел на меня, и его лицо тут же смягчилось. Он другой рукой накрыл мою.

— Ты вся горишь, я отправился за дворцовым доктором, но его нет на месте. Сейчас привезут лучшего доктора нашего города, потерпи ещё немного.

Тон его голоса был встревоженный — он и в правду волновался за меня. Мои дремлющие чувства вновь проснулись, и я уже не могла остановить своё трепещущее сердце. Я потянула его за рукав и жестами показала, что мне нужно ему написать. Он помог мне сесть и дал мне всë необходимое. Я написала, что горничные ни в чем не виноваты, и передала лист Чимину, он его внимательно прочитал, сложил рядом и погладил меня по щеке.

— Глупая женщина…. Хорошо, я переведу их в другое место и найму тебе гувернантку.

Я облегчённого выдохнула и закрыла глаза — меня всë ещё клонило в сон…

Вскоре приехал доктор, прописал лекарства и постельный режим: мою комнату изолировали, входить ко мне мог только врач и Чимин, и на второй день моей болезни он привëл ко мне мою новую гувернантку….

— Аделисия, это леди Пенелопа Элфорд, твоя гувернантка…

Моë сердце яростно застучало о рёбра, как только я увидела её — первую любовь Чимина в прошлом. Она очень красивая: длинные каштановые волосы, светлая, прозрачная кожа, большие светло-карие глаза и красивая улыбка. Я не считаю, что она красивее меня, или, наоборот, хуже, мы как две противоположности: Пенелопа — с нежной красотой, а я — с холодной.

— Леди Элфорд некоторое время работала волонтëром в приюте. Она позаботится о тебе… А ещё она практически твоя ровесница: будет о чем поговорить.

Я посмотрела на Пенелопу: она не отводила глаз от Чимина, но, когда почувствовала на себе взгляд, ярко улыбнулась мне, а я почему-то не почувствовала искренности. Возможно, это мои предрассудки, ведь в прошлом она не проявляла агрессии или негатива в мою сторону.

Чимин подошёл и взял меня за руку, погладил по ней, а после поцеловал в лоб. Мне же было не до него: я не отводила глаз от Пенелопы, которая наблюдала за действиями Чимина.

— Ваше Высочество, я не советую Вам контактировать с леди Уилтшир, ведь Вы можете заразиться, — она сказала это с заботой, но почему-то мне показалось, что она просто не хочет подпускать его ко мне, — оставьте заботу о леди мне.

Чимин бросил беглый взгляд на Элфорд и, пожелав мне скорейшего выздоровления, вышел из комнаты. Когда он закрыл за собой дверь, Пенелопа отвела взгляд от закрытой двери и обратилась ко мне:

— Мисс Уилтшир, как Вы себя чувствуете? — она прошла и села на рядом стоявший стул, — Чего-нибудь желаете?

Еë тон был спокойным и заботливым, таким же голосом она обращалась к Чимину. Я внимательно рассматривала её лицо, пытаясь найти хоть какой-то намëк на неискренность: или она хороший актёр, или она действительно добродушная, а я просто себя накручиваю…

— Нет, благодарю. Я просто хочу отдохнуть…

— Хорошо, но сначала выпейте лекарство… Доктор меня проинформировал о всех лекарствах, которые Вы должны принимать.

Она вышла за дверь и принесла стакан воды и маленький конверт с порошком. Похожее лекарство мне приносили ранее, но почему же я не хочу его принимать из её рук? Может я схожу с ума?

Наконец, мне удалось взять себя в руки, и, высыпав порошок в стакан, я выпила всë его содержимое: по вкусу оно ничем не отличалось от того, которое мне давали ранее. Я поблагодарила Пенелопу и быстро уснула.

— Леди Уилтшир, просыпайтесь…

Я открыла глаза от нежного голоса Пенелопы и лёгкого поглаживания по моему плечу. Не знаю сколько времени я поспала, но мне показалось, что прошло пару минут.

— Леди Элфорд, сколько сейчас