— Ты не можешь знать этого наверняка, — упрямо заявил Энакин, отведя взгляд в сторону.

— Знаю.

— Тогда почему ты выглядишь нормально? — Возмутился он. — Только не говори, что убиваешь эмоции, я в это не поверю.

— Да, я стараюсь гасить эмоции, особенно сейчас. Но проблема в том, что, поняв опасность этой силы, я не рискнула ее использовать. Я… я говорила Гавриэлю, что это не безопасно, мы отыскали вовсе не то, что написано в древних текстах. И посмотри, куда привела его уверенность в себе.

Они помолчали какое-то время, слушая шум двигателей, наблюдая, как между высоток воздух рассекали аэрокары. Несмотря на возвращение, Алена ощущала себя невероятно одиноко и подавлено. Она боялась открыть себя Силе, поскольку энергия магнума моментально впивалась в нее острыми иглами. Чтобы выследить Гавриэля, ей приходилось бороться с сотнями голосов. Потребуется немало времени, чтобы не столько обуздать, сколько свыкнуться с сутью магнума. Гавриэль вот решил не церемониться с убиенными душами, и что в итоге?

— Я не верю, — первым нарушил паузу Энакин, — не верю, что ты ничего не чувствуешь. Что у тебя нет желаний, что убиваешь все в себе, это не так. Я видел, с какой любовью ты смотрела на своего падавана, как улыбалась юнлингам, как злилась на меня часто, да и на других, особенно на магистра Винду.

— Я не говорила, что ничего не чувствую. И ты не… — «представляешь» хотела сказать она, но подумала, что Энакин как раз-таки и представляет. — Не знаешь, что творится у меня внутри. Я по собственной воле вернулась на Корусант, поставила благо незнакомых людей выше своих желаний, выше Гавриэля, который дал мне практически все, что у меня есть.

— Не правда, у тебя ведь есть Иона, и ты сама.

— Иона… — Алена грустно улыбнулась и покачала головой. При упоминании девочки ее сердце болезненно сжалось. — Если бы не Гавриэль, мы бы никогда с ней не увиделись. Если бы не Гавриэль, она была бы мертва. Это он спас ее три года назад, Энакин, он выкрал из племени, а я оказалась там случайно. Судьба свела нас троих… они самые дорогие люди в моей жизни.

— Неужели орден для тебя совсем ничего не значит? — Озадаченно спросил парень. — Джедаи растили тебя, дали дом, научили владеть Силой.

— А что было до этого? Я была слишком маленькой, чтобы помнить, настоятели только говорили, что мои родители отдали меня из-за страха, что меня убьют сепаратисты, ведь я родилась в ужасном месте. Но правда ли это? Действительно ли меня забрали по доброй воле?

— Не говори так!

— орден был в упадке двадцать лет назад. Это сейчас у нас много учеников, но до сих пор никто не поднимает большой шум из-за очередного одаренного ребенка в наших рядах. Все знали, что я выкрала Иону, но никто не настоял, чтобы я вернула ее.

— Потому что на Шафу ее бы ждала верная смерть.

— Надеюсь, что только из-за этого.

Воспоминания о первом визите на Шафу до сих пор вызывали дурноту и страх. Когда она столкнулась с Гавриэлем, убегающим с Ионой от толпы воинов, желающих вернуть ребенка ради жертвы, то не задумывалась, чью сторону принять. Алена не знала ни мужчину, ни девочку, но Сила подсказала, как поступить. Даже пылающий красным цветом клинок не испугал ее. Тогда ей казалось, что, разделившись с Гавриэлем, она никогда с ним не пересечется вновь.

Кто бы мог подумать.

— Они для меня все, Энакин. Я люблю Гавриэля, он для меня стал учителем, другом, опорой… кем-то большим. Мы жили в отвратительных условиях, пока пытались сломать защиту магнума, но это было самое лучшее время. Я была свободна мыслить, свободна чувствовать, любить и быть любимой. Даже после ритуала, несмотря на его помутившийся разум, я надеялась… надеялась, что все будет хорошо.

Шепот в голове стал громче из-за усилившейся боли в груди, но Алена настолько свыклась с ним, что отважилась проявить эмоции. Возможно, впервые за долгое время. Глаза начало жечь, и по щекам скатилась пара одиноких слез.

— Придя сюда, я подписала себе приговор. Иначе бы я не отважилась стать палачом. Поскольку никто, кроме меня, не в силах остановить то, что им овладело.

— Мы можем найти и другой способ, — накрыв руку Алены в знак поддержки своей, Энакин попытался отогнать скверные мысли лучом надежды: — Вместе нам удастся сдержать его, возможно, подавить.

— Это мило с твоей стороны, правда. — Девушка опустила взгляд. Тепло от ладони парня приятно грело кожу, действительно успокаивало. — Но Гавриэль — лорд ситх, был лордом ситх, но остается таковым в понимании магистров. Хотя на самом деле мы оба в какой-то мере стали дарт Альзабаром, а также рыцарем джедаем. Но они не видят этого, не видят баланса, для них он угроза. И он действительно угроза, они не станут задумываться о его безопасности или здравии, предпочтут наверняка…

— Но мы этого не позволим. Если ты веришь в него, то и я верю.

— Проблема в том, что я не просто не верю, я знаю, что он потерян. Эта сила поглотила его. Он слишком силен и амбициозен, в этом проблема Гавриэля.

— Если ты его действительно любишь, то не сдашься, — с напором произнес Энакин, сжав руку девушки. — Я бы не сдался.

В этом Алена не сомневалась, только его возлюбленная не была одержима силой тысячи душ, и не представляла угрозу. Если девушка хоть на мгновение поверит, что Гавриэля можно спасти, она не сможет отказаться от этой мысли, и это будет чревато последствиями. Она сама умрет от руки любимого мужчины, и тогда уже никто не сможет его остановить, ни один джедай и политик. Пойти на подобный риск было для нее непозволительный роскошью, ибо, разделавшись с ней, он двинется дальше — за Ионой. Скорее всего, за ней.

— Как там Иона? Она еще в храме?

Алена надеялась услышать стандартный ответ, мол, все хорошо, за девочку не стоит переживать, но затянувшаяся пауза насторожила ее. Энакин убрал руку и помрачнел.

— Энакин?

— С ней все в порядке… насколько я знаю.

— И насколько это «насколько»?

— Когда ты… ушла, настоятели сначала говорили, что ты на задании, но она будто чувствовала их ложь. Злилась. А когда магистр Винду уже рассказал, что ты сбежала с лордом ситх, то девочка стала неконтролируемой. Кричала, говорила, что ей лгут, выходила из себя. И, как я слышал от Асоки, впервые проявила ощутимую связь с Силой, но только с Темной стороной.

— С Темной стороной… — эхом отозвалась Алена. Она почему-то не удивилась. — А Асока,