назад, Хениг понял, что ущерб был нанесен. ФРС слишком долго держала ставки на уровне 1 процента, а когда начала повышать ставки , то повышала их так медленно, что они все еще оставались "аккомодационными", стимулируя спекуляции и легкое кредитование. "Это произвело на меня впечатление", - вспоминает Хениг. "Когда вы держите ставки на очень низком уровне - даже если вы их повышаете, но держите на очень низком уровне, - вы приглашаете пузыри".

В период с 2003 по 2007 год средняя цена на жилье в США выросла на 38 %, достигнув самого высокого уровня за всю историю.

 

В 2006 году Алан Гринспен ушел в отставку с поста председателя Федеральной резервной системы. Он ушел с практически незапятнанной репутацией. Его считали инженером пятнадцати лет почти беспрерывного американского процветания. Именно такая тень нависла над его преемником, Беном Бернанке. У американцев не было сильного впечатления о Бернанке, когда он занял эту должность. Он был немногословен, даже застенчив, и не вызывал бурных реакций. Это было характерно даже для его коллег по FOMC, где Бернанке работал с тех пор, как стал управляющим ФРС в 2002 году (его пребывание в ФРС было прервано коротким перерывом, начиная с 2005 года, когда Бернанке был президентом Совета экономических консультантов Белого дома при Джордже Буше-младшем). Хениг, например, не очень представлял себе, как Бернанке может руководить учреждением. Он мало что знал о бывшем профессоре, кроме того, что Бернанке был "инфляционным таргетировщиком", то есть, как и Гринспен, он, скорее всего, сосредоточится на ценовой инфляции, а не на пузырях активов.

Именно страх перед ценовой инфляцией заставил Бернанке и FOMC резко повысить процентные ставки весной 2006 года, доведя краткосрочную ставку примерно до 5 процентов, что стало самым высоким показателем за последние годы. В том году Хениг не был членом комитета с правом голоса, но он поддерживал действия Бернанке. В июне Бернанке предложил поднять ставки еще выше, до 5 процентов. Это первый раз, когда Хениг выразил серьезное несогласие с действиями Бернанке, и это несогласие не имело особого смысла для тех, кто считал Хенига "ястребом инфляции". Хоениг считал, что ФРС должна прекратить повышать ставки. Во время июньского заседания он счел необходимым высказать свои опасения, хотя и не был членом комиссии с правом голоса. На заседании Бернанке обошел большой стол, чтобы выслушать каждого президента регионального банка, и предоставил слово Хоенигу.

"Спасибо, господин председатель. Я рад, что все согласны с тем, что сила хорошего комитета в том, что кто-то может не соглашаться, потому что мои предпочтения, основанные на оценке перспектив, заключаются в сохранении ставки по фондовым средствам на уровне пяти процентов, и я бы проголосовал соответствующим образом, если бы был членом комитета с правом голоса", - сказал Хениг. Он отметил, что ФРС, возможно, переборщила с целевыми показателями, подняв ставки настолько высоко, что они могут оказать более разрушительное воздействие на экономику, чем ФРС планировала. "Поэтому я бы воздержался, проявил бы терпение и твердо стоял бы на том, чтобы сохранить ставку на уровне пяти процентов", - сказал Хоениг.

"Президент Хениг", - ответил Бернанке. "Я думаю, все за столом восхищаются вашей последовательной позицией".

Это замечание вызвало смех в зале.

Не совсем понятно, что Бернанке имел в виду под словом "последовательный", но Хениг воспринял это как ссылку на его репутацию "ястреба" ФРС. Хениг ответил: "Это щедрое слово, но спасибо".

Бернанке был прав в том, что на том заседании в высказываниях Хенига прослеживалась определенная последовательность. К 2006 году у Хоенига сложилось целостное представление о том, как ФРС должна проводить денежно-кредитную политику, которое он выработал за тридцать лет работы в центральном банке. Было бы слишком упрощенно говорить, что Хениг был инфляционным ястребом. Но он также точно не был голубем. Если его философию и можно охарактеризовать одной фразой, то это "подход, основанный на правилах". Он подчеркивал сдержанность, постепенность и ограничения на то, как далеко ФРС должна заходить в своих полномочиях.

Первым столпом этого подхода был закон длинного и переменного запаздывания. Если Хениг и понял что-то, так это то, что руководители ФРС, будучи людьми, склонны фокусироваться на краткосрочных событиях и заголовках, которые их окружают. Но действия ФРС находили свое отражение в реальном мире в долгосрочной перспективе, после того как они успевали пройти свой путь через финансовую систему. Когда на рынках возникали потрясения, руководители ФРС хотели немедленно принять меры, что-то предпринять. Но их действия всегда растягивались на месяцы или годы и, как правило, влияли на экономику неожиданным образом.

Вторая основа взглядов Хенига заключалась в том, что ФРС должна сосредоточиться на обеих "кузинах" инфляции - инфляции активов и инфляции цен. Действительно, обнаружить вышедшую из-под контроля инфляцию активов было сложнее, чем инфляцию цен. И инфляцию активов было сложнее остановить, не нарушив работу рынков и не заставив цены упасть. Но результаты инфляции активов были разрушительными. Когда цены на активы в конце концов корректировались, а они всегда корректировались, это вызывало массовую финансовую нестабильность. Если ФРС добивалась 5-процентной безработицы, поощряя инфляцию активов, ей приходилось бороться с 10-процентной безработицей по другую сторону коррекции. Это требовало от ФРС все более масштабных интервенций для устранения ущерба от "пузырей" активов.

Третий и последний столп взглядов Хенига заключался в том, что ФРС должна проявлять сдержанность и следовать правилам, которые она сама себе навязала. Она не должна слишком быстро опускать процентные ставки или удерживать их слишком долго. При этом ФРС должна проявлять сдержанность и с другой стороны уравнения: Она не должна поднимать процентные ставки слишком высоко и слишком быстро, если ее беспокоит инфляция, поскольку это может привести к стремительному обвалу. Необходимость сдержанности усугубляется законом длинных и переменных лагов. Поскольку для того, чтобы действия ФРС возымели эффект, требуется так много времени, Хениг считал, что FOMC должен терпеливо следить за условиями в реальном мире, чтобы оценить эффект от уже сделанного, прежде чем предпринимать что-то еще. Удержание своих действий в узких рамках позволяло не переусердствовать на подъеме или спаде экономического цикла еще до того, как было известно, как отреагируют экономические агенты. Подобные ограничения когда-то налагались на ФРС золотым стандартом, но золотой стандарт был произвольным и неработоспособным по-своему. I Если бы золотой стандарт работал, люди бы до сих пор его использовали. Но без золотого стандарта руководители центральных банков должны были придумать, как наложить дисциплину на денежную массу. Решение было только одно. Они должны были заменить тираническое сдерживание золотого запаса сдерживающей силой своей собственной мудрости и