Работа за столами продолжалась. Карапетян и Левицкий подбирали из ноутбуков чертежи и схемы боевых самолетов, успешно участвовавших в Великой Отечественной войне, и передавали Джамилову, для перевода чертежей на бумажный носитель. Задание товарища Сталина никто не отменял и все знали, что оно будет выполнено. Были выбраны самолеты конструкторов Яковлева, Лавочкина, Сухого, Туполева, Микояна и Ильюшина. К каждой подборке прилагалась подробная пояснительная записка с указанием ТТХ, конструктивных особенностей и особенностей боевого использования. Конечно, это все было в пределах той информации, которая хранилась на компьютерах участников экспедиции потомков. Некоторого количества чертежей и схем, получены недавно из Узбекистана, где по просьбе Ахмерова, специальная группа, организованная самим Каримовым ищет по всем техническим и не только библиотекам, все, что касается технологии середины двадцатого века, особенно военной. Также, подбирались материалы по авиадвигателям и их творцам. Ахмеров, видя, что работа идет нормально и его помощь не нужна, сел за свое рабочее место и занялся подбором материалов по беспилотным аппаратам. По его предложению, которое одобрил Сталин, авиационные конструкторские бюро, в реальности Ахмерова, в конкурентной борьбе утверждавшиеся, чей самолет победит тот и пойдет в серийное производство, и как тогда говорили «на снабжение Красной Армии», в этой реальности получат в виде задания, готовые схемы их же разработки. По возможности, подбирались чертежи и схемы последних, улучшенных серий. Например, в качестве рекомендации, предлагалось делать лонжероны крыла из алюминия, а не деревянные. Дефицита алюминия не предполагалось. Единственный вопрос – справится ли промышленность с вопросами производства. Ответа на это не было, но была надежда, раз в 1944 году справились, справятся и сейчас.

Поэтому освободившиеся коллективы конструкторов, можно было пустить на укрепление кадрового состава победителей или использовать по другому назначению. Вот и задумал Фарид Алимжанович, КБ Сильванского Александра Васильевича, работающего над проектом истребителя, так и не взлетевшего в действительности, переориентировать на производство самолетов-мишеней. В Соединенных Штатах во время второй мировой войны было изготовлено несколько тысяч простых, дешевых аэропланов с легкими моторами, управляемых с земли. Они оказались очень нужными, для подготовки летчиков истребителей, зенитчиков, бортовых стрелков бомбардировщиков. Кроме того сама технология БПЛА, абсолютно не имевшаяся в нашей авиационной промышленности, должна повлиять на развитие управляемого оружия.

Таким образом, просматривая и отбирая материалы по интересующей его теме, из почти тридцати гигабайт информации, накопленной им в ноутбуке из доступных в прошлом сайтов, за одно, поглядывая, как идет оформление документов для разговора Сталина с авиаконструкторами, Ахмеров провел за рабочим местом полтора часа, и уже было собрался закончить такой длинный и суматошный день, как раздался телефонный звонок от товарища Сталина, и вождь, как всегда вежливо, но настоятельно пригласил его еще раз за сегодня встретиться в его кабинете. Пришлось отложить отбой на неопределенное время. Одевшись и собравшись, Фарид Алимжанович, шел за посланным за ним сержантом госбезопасности и размышлял, зачем он понадобился вождю в столь позднее время.

Глава 5. Вечер трудного дня и что из этого вышло.

А дело было вот в чем.

После визита в расположение института и неожиданной просьбы Ахмерова о судьбе деятелей культуры, Сталин посмотрел еще раз информацию из будущего, имеющуюся у него на компьютере обо всех деятелях театра, литературы и прочих видов творчества, конечно в пределах того, что сумел в свое время собрать Ахмеров, так или иначе, пострадавших в конце тридцатых годов. Он сделал вывод, что Фарид Алимжанович не особенно интересовался этим видом деятельности. Только некоторые из них попали в его собрание информации в виде копий статей из Википедии. Еще, товарищ Сталин, сделал вывод, что в будущем, враги Советского Союза, максимально используют судьбы этих людей для очернения образа правящей в стране власти. Все эти Мейерхольд, Булгаков, Цветаева и прочие Пастернаки совершенно безвредные СССР в настоящее время, оказались очень полезными врагам Советского Союза, в связи со своими трагическими судьбами и стали теми зернами идеологического сопротивления всему советскому строю, не разбираясь, что было плохого или хорошего в действительности. «А может действительно – постараться не допустить этого. Загнать их всех в Узбекистан, пусть их узбеки окружат своим вниманием, как ватой. Из ваты не очень покричишь, и в будущем не будет повода говорить, что сталинско-бериевский режим уничтожил цвет нации. Интересно, какой такой нации?». Стараясь найти выход из вдруг возникшей проблемы, Сталин позвонил Берии. Изложив ему просьбу Ахмерова и свои мысли об этом, он попросил Берию, если тот не занят чем-нибудь срочным, приехать к нему. Берия оказался как всегда свободен, для беседы с товарищем Сталиным.

Берия приехал достаточно быстро, как будто ждал звонка. Переговорив о творческой интеллигенции Берия согласился с предложениями Ахмерова, в том плане, что прежний лозунг «нет человека, нет проблем» теряет свою актуальность и проблемы могут возникнуть у следующих руководителей СССР, а значит и у всего Советского Союза. Берия, шутя, пожаловался, что, все равно толку от них у него «в гостях» не много. Работать физически они не могут, холода переносят плохо. Самое место им в теплом Узбекистане. Тем более, у Ислама Абдуганиевича особо не забалуешь. Да и количество, не очень большое – человек двести. Узбекистан прокормит. Глядишь, потом для чего-нибудь пригодятся.

Покончив с этим, Берия сам попросил Сталина о разговоре на еще одну тему, актуальность которой может уже назрела, а если нет, то назреет скоро.

- Что будем делать с информацией о том, что в Советский Союз попал кусок из двадцать первого века? – спросил он вождя. – Скоро это будет невозможно скрыть от иностранцев, тем более круг посвященных в это разрастается с невероятной быстротой. И требуется для пользы дела еще большее количество народа посвятить в это.

Зная, что Лаврентий Павлович не задает вопросов, не имея своих предложений по их поводу, Сталин спросил сразу, а какие будут предложения товарища Берии.

Берия ответил, что надо подбросить народу СССР, а за одно, и иностранцам, что-нибудь похожее на правду, но дозировано и закамуфлировано, чтобы, с начала, никто не поверил, а потом, когда все можно будет рассказать, был повод заявить – мы, же вам говорили.

- И что, по-твоему, это может быть?

- Надо, товарищ Сталин, опубликовать повесть Ахмерова, из-за которой он попал в Москву. Книжка, конечно, дрянь. На уровне сочинения десятиклассника, но если дать переработать какому-нибудь мастеру, и выпустить под именем известного писателя, как