его имени. Одной из самых интересных частей ее истории, помимо любовной связи, было то, что она попала под руководство графини Ротес, которая взяла на себя командование спасательной шлюпкой и заставила всех женщин грести, борясь за свою жизнь. Женщины так усердно гребли и так долго, что длинные красивые волосы Сисси зацепились за борта, растрепались и оторвались от кожи головы, так что ее стало практически не узнать.

Мистер Гуггенхайм привел свою хозяйку и ее горничную к лодке, увидел ее сидящей, но отказался присоединиться к ним:

- Я приму это как мужчина, а не как животное.

Мы с моим камердинером снимем спасательные жилеты, оденемся во все лучшее, выпьем сигары и бренди и будем вести себя как джентльмены. Я не буду трусом. Скажите моей жене, что я был мужчиной.

- Сэр, пожалуйста... - предложил Мердок.

- Я не потерплю ничего подобного. Я джентльмен, сэр. Позвольте мне оказать честь.

Он помахал им всем рукой и пошел прочь.

- Почему джентльмен должен отдавать свою жизнь, когда он может ее спасти? Если бы не было места, я бы поняла, но для него есть место, - пожаловалась Дженни.

- Это часть их кодекса чести, Дженни, - попытался объяснить Питер Кавендар, но знал, что она не понимает, потому что не понимает и он.

- И это все? Мы должны погрузить всех женщин, которые пойдут. Дамы?- Мердок крикнул: - Пожалуйста, поднимайтесь на борт.

Подошли еще две женщины, требуя, чтобы их сопровождающие мужчины тоже пошли с ними.

Мердок покачал головой и сказал:

- Сейчас нам нужны только женщины.

Мне очень жаль, доктор Пэйн.

Он не мог заполнить лодку мужчинами после того, как мистер Гуггенхайм сказал то, что сказал. Женщины сели в лодку, но окинули Мердока недобрым взглядом.

- Почему они не могут плыть?

Хейнс, отвечавший за них, сказал:

- Нельзя. Если я разрешу, они могут меня пристрелить, и тогда за дело возьмется кто-то другой, и они все равно не пустят этих парней на борт.

Споря и ругаясь, несколько человек потребовали разрешения подняться на борт, и Дженни увидела разницу в манерах и поняла немного больше. Перебежав через весь корабль к левому борту, мужчины попытались взойти на борт там, но Лайтоллер отмахнулся от них своим пистолетом, назвав их трусами, так как потерял самообладание и почувствовал, что его охватывает беспомощность.

Внезапно все захотели подняться на борт судна.

Когда толпа членов экипажа попыталась броситься на четырнадцатую шлюпку, один из людей Лайтлера, Лоу, выстрелил в воздух, а когда один человек вбежал на борт и спрятался под сиденьем, его вытащили, ударили и бросили на палубу.

Другой мужчина, отчаявшись, спрятался под женской шалью и проскользнул в лодку.

Было почти 1:30, не прошло и двух часов с момента столкновения корабля с айсбергом.

- Вы заметили, что сейчас все лодки заполнены? Первые были заполнены меньше чем наполовину, а эти - на полную или даже больше, - сказал Стед, - и посмотрите, сколько людей сейчас на шлюпочной палубе. Там становится тесно.

- Они должны были быть наверху, садиться в лодки, - заметил Говард, - но никто, похоже, не беспокоился.

- Думаю, если бы капитан Смит попросил их пойти с ним, они бы пошли. Мне кажется, он близок к тому, чтобы сойти с ума. А может, уже сошел.

- Тетушка Энни, тетушка Делора, - позвал Говард, увидев их, - скорее поднимайтесь на борт. Я думал, вы уже ушли. Поторопитесь.

- Это глупо. Здесь холодно, а шлюпка переполнена, - пожаловалась Энни.

Делора потянулась к Говарду:

- Ты будешь с нами?

- Я не могу. Там женщины и дети, но вы идите вперед. Я скоро прибуду с остальными.

Он использовал ту же ложь, что и другие мужчины.

- Глупости. Просто иди с нами, - сказала Делора. Ее глаза были огромными от страха, - и мы будем все вместе. Мне так жаль, что я дразнила тебя из-за твоей болезненности и страха, когда твои тревоги сбылись. Я напугана, Говард.

- О тетушка, здесь, в последний час, я обнаружил, что я не трус и могу что-то изменить, но я также видел... вещи... ужасные вещи, и если бы я написал о них и рассказал всему миру, я бы изменил мысли людей. Жаль, что все обнаруживается в последний час.

- Ты мрачен, Говард. Не могу поверить, что ты все еще говоришь о том, что пишешь глупости, и отказываешься сесть в лодку, - сказала Делора и отвернула лицо, отказываясь смотреть на него снова, раз уж он не хочет ехать с ними.

Энни кивнула, прижала пальцы к губам и, протянув руку, мысленно поцеловала его в щеку.

Джозеф Ларош усадил жену и двух очаровательных дочерей в лодку, укутав их одеялами.

- Идем с нами, Джозеф, - умоляла Жюльетта. Она была беременна, напугана и беспокоилась за девочек. Они не смогли забронировать билет на более ранний корабль до Гаити, откуда был родом Джозеф, потому что судовая линия не принимала детей в качестве пассажиров.

- Ты же знаешь, я не могу, - сказал он, улыбаясь. Они были пассажирами второго класса. - Нам повезло, что во втором классе есть место, Джульетта. Подумай о девочках.

- Но место есть.

- Места хватит и для женщин, и для детей, - напомнил он ей. Если уж на то пошло, он был образованным человеком с дипломом инженера из Франции: - Так что просто идите и будьте в безопасности. Я сяду в лодку позже и встречу вас на борту нашего спасательного корабля.

Джульетта огляделась по сторонам:

- Они позволят тебе...

К сожалению, Джозеф перешел к сути:

- Никаких мужчин.

И дорогая, конечно, чернокожему мужчине не дадут места, поскольку здесь останавливаются богатые белые мужчины. Ты это знаешь. А теперь иди и позаботься о себе, и мы увидимся...

Он отошел и