Аня посмотрела на меня лукавым взглядом.

— Ну есть несколько вариантов, — секунда и она уже не обижается, — вопрос-ответ. Но только нужно обязательно говорить правду. Или другой вариант — один факт о себе. То, что каждый готов о себе рассказать сам.

— А что, мне нравиться. Кто начнет? — я пригубил вино, и закинул бутер.

— Давай я, — Аня тоже сделала глоток вина и поставила бокал на стол. — Я не пью алкоголь. Я пробовала лишь однажды, и мне было очень плохо потом. Мы с моей одноклассницей Катькой заливали горе и слегка перестарались.

— О чем горевали?

— О моей неразделенной любви. В 11 классе за мной ухаживал одноклассник. Я думала он серьезно, а как оказалось, он просто поспорил с друзьями, что я пересплю с ним. — Аня говорила спокойно, что меня удивляло. — мне повезло, я услышала разговор его подружек. Страдала несколько дней, так обидно было. Я думала, такое бывает только в кино. Но нет, это случилось со мной. Я рассказала Катьке. Она разозлилась не на шутку.

— Он еще жив? — решаюсь немного разрядить ситуацию.

— Да жив, конечно, мы же не звери, — Аня даже засмеялась, — но его голый зад на фото, думаю, долго обсуждали в школе. Он после всего этого мне даже в глаза боялся смотреть.

Мы еще немного посмеялись над ее рассказом, но что-то подсказывало мне, что эта ситуация в ее прошлом не прошла даром для нее. Возможно, в этом предательстве и кроется причина ее недоверия к мужчинам. И то, что после такого она доверилась мне — это стоило дорого.

— Ну, теперь ты. Твоя очередь говорить мне правду.

— Я в школе тоже поступил, как последний негодяй. — Можно было конечно опустить эти гадкие подробности становления меня как мужчины. Но мне было важно, чтобы она знала меня и с этой стороны. — Была одна девочка в выпускном классе, влюбилась в меня, оказывала знаки внимания. Меня это мало интересовало, мы с друзьями не обременяли себя постоянными отношениями. А девочка, кажется ее звали Оля, призналась мне. Я рассказал ребятам. Мы посмеивались над ней. А она попала в больницу. Потом родители ее перевели в другою школу или на домашнее. Я если честно не интересовался ее судьбой, а потом и вовсе о ней забыл. Вспомнил только сейчас. — Мне стало очень совестно за мой поступок. Я смотрел на Аню и пытался прочитать ее эмоции. Осуждает меня? Может, после этого откровения, будет относиться ко мне иначе.

— Да, как негодяй. Тут спорить не буду.

— Осуждаешь меня?

— Нет.

Я удивился, думал, что это ей не понравится такая правда.

— Почему? Ну, в смысле не то, что бы против. Просто я сейчас рассказывал, слушал себя и сам себя возненавидел. Раньше как-то не задумывался над этим.

— Знаешь, — Аня очень серьезной стала сейчас. — я совсем недавно начала задумываться, что мы взрослеем через боль. И иногда это боль другого человека. И хорошо если мы понимаем, что сделали больно кому-то, переварили это, сделали выводы. Это не каждому дано.

— Ты права, наверное. — повисла короткая пауза, каждый задумался о своем. — хорошо когда красивая девушка еще и мудрая.

Аня просто слегка улыбнулась, и как всегда смутилась.

Мы переместились в гостиную на удобный диван и просидели до ночи, пока уже Аня не начала клевать носом. В этот вечер мы много говорили. Она рассказала мне о родителях, о взаимоотношениях в их семье. О том как переживала уход родителей. О своих страхах. И это не только автомобили, хоть и призналась, что моя машина чуть ли не первая машина за эти 9 лет — она даже на такси не ездила. Оказывается моя маленькая девочка пережила много всего — боль, страх, обида. Как могла девушка в столь юном возрасте пережить такие потрясения и не озлобиться, не стать настоящей стервой, я не понимал. Но самое главное я усвоил сегодня — мне действительно достался настоящий алмаз, немного терпения и в моих руках будет сиять бриллиант. Я понял, что хочу этого.

Ее откровенность сегодня подкупала настолько, что и я откровенно рассказал ей о своих похождениях в молодости, о том как познакомился с Ликой, о жизни с ней и о ее уходе. О том, как тяжело мне было с дочерью. Но главное, что сейчас я ни о чем не жалею — особенно о ее уходе. Ведь в противном случае судьба бы не свела меня с Аней.

Утром я проснулся в прекрасном настроении. На часах было 7 часов, и я думал, что поднялся первым. Думал так недолго потому, что практически сразу услышал как две мои девочки о чем- то спорят в кухне. Надо же, ранние пташки. Пойду, посмотрю, в чем у них дело.

На кухне Аня колдовала у плиты, А Соня суетилась рядом. Они такие домашние в этот момент. Как мать и дочь. Очень молодая мама и маленькая дочь. Я засмотрелся на них.

— Ань, а почему сырники так называются? Они же не из сыра, а из творога.

— А как они, по-твоему, должны называться? Творожники.

— Ну да. Они же из творога.

Аня усадила Соню за стол завтракать. Каша с ягодами и сырники. И еще чай с молоком. Соня послушно принялась лопать кашу, хотя раньше я не замечал за ней любви к овсянке, приходилось уговаривать. А тут — чудо чудное, да диво дивное. Соня вдруг стала такой любопытной — заваливала Аню вопросами, на которые получала терпеливые ответы. Просто идеальное утро.

— Девочки, а меня покормите? — я просто не мог больше прятаться за дверью, давился слюной от запаха сырников и кофе.

— Конечно папа, Аня много сырников наготовила.

— Ну, спасибо, хозяюшка, — не смог сдержаться и поцеловал свою пигалицу в щеку. Аня зарделась как всегда, стукнула меня локтем в бок:

— Ты что творишь? — прошипела

— Ничего особенного, — ответил ей, копируя ее интонацию. — Так я в душ, а вы тут все не слопайте без меня.

Принимая душ, я все думал, что бы мне сделать, чтобы Аня готовила мне завтрак каждое утро, потому что то, что происходило сейчас на моей кухне, было идеально. Любимые девочки создают кулинарные шедевры, о чем-то спорят, шутят и смеются. Если бы еще не нужно было идти на работу — было бы совсем хорошо.

Глава 24 АНЯ

Я долго не могла уснуть этой ночью. Во-первых я всегда плохо сплю вне своей квартиры. А во-вторых, я долго размышляла о том, что произошло вечером. Наше