Боги на то и Боги, что им всегда по силам привести в замешательство простых смертных. Впереди, не более чем в пяти-десяти футах от компаньонов, ударила череда прицельных, яростных молний; одновременно с этим гигантские цунами прямо-таки набросились на неприступный гранит. Маленький отряд вскрикнул и невольно замер на месте, в ужасе наблюдая, как трескаются камни, как вода вымывает кладку и как спасительный мост, не выдержав страшных потрясений, с диким грохотом разламывается на части.

Барон крепко выругался. Побелевший Ирвин пытался сохранять хладнокровие. Мальчишка же в ужасе закрыл лицо руками.

— Вот и закончился наш путь, господин Эббот, — обречённо прошептал Полоний, подойдя к обрыву и посмотрев вниз.

Рокуэлл в отчаянии замотал головой, прижав Люмору к себе покрепче. Усталый и вымотавшийся оруженосец оглушительно хлюпнул носом, виновато глядя на такие близкие и такие далёкие скалы.

Гвардеец ненадолго задумался, глядя куда-то за спину Полония, а затем растянул губы в улыбке и произнёс:

— Что-то у меня уже руки затекли…

И неожиданно опустил их. Магическая оболочка мигом развеялась.

— Что-о-о?!! — разом вырвалось из Полония и оруженосца.

— Какого гремлина?! — выпалил барон.

— Доставайте мечи, господа, — спокойно ответил Ирвин, глядя куда-то в небо. — «Ездовая лошадка» вот-вот будет здесь.

Грифон Пироса был слишком упрям, чтобы бесславно покидать поле брани. Как только купол исчез, он огласил окрестности протяжным кличем и вновь повернул в сторону заклятых врагов.

— Только не убивайте! — предупредил гвардеец. — Нам нужно взять его живьём!

Разрезая крыльями воздух, пернатый «циклоп» с грохотом приземлился на мост и сразу ринулся в атаку. Когтистая птичья лапа, взметнувшись, отшвырнула барона в сторону и оставила на его лице рваную рану. Оруженосец, достав меч из ножен, попытался подобраться сзади, но Грифон с лёгкостью оттолкнул мальчишку увесистой львиной лапой, и тот кубарем покатился к обрыву, едва успев схватиться в последнее мгновение за какой-то тяжёлый камень. Тем временем Полоний стоял поодаль и шептал молитвы Биусу, с облегчением чувствуя, как теплится жизнь на кончиках его окоченевших пальцев. Жрец сделал несколько резких движений руками и начал медленно и осторожно высасывать жизненные соки из Грифона. В этот момент мимо пронёсся Ирвин, держа при себе нечто, напоминающее фиолетовую упряжь для коня. С необыкновенной ловкостью гвардеец запрыгнул на спину монстра, и не успел Грифон опомниться, как закусил клювом удила. Он стал яростно бить крыльями, отчаянно сопротивляясь, но силы уже потихоньку его оставляли.

— Тпру! Стой! — командовал Эббот, держа вырывающегося Грифона за поводья.

Существо слабело и с трудом держалось на лапах. В этот момент опомнились Боги: Атмос пустил молнию в гвардейца, но чуть-чуть промахнулся, а Гидрос всколыхнул воду, готовясь в очередной раз обрушить цунами на компаньонов.

— Запрыгивайте! — выпалил Ирвин. — Быстро!

Мальчишка подбежал к Грифону и вскочил ему на спину. Затем настал черёд барона. Он протянул оруженосцу Люмору и бойко забрался на «ездовую лошадку». Жрец, закончивший вытягивать силы из пернатого пленника, с большим трудом вскарабкался на обмякшее тело.

— Август, а ну-ка взбодрите его как следует! — приказал Эббот.

Полоний быстро шепнул молитву, после чего размахнулся ладонью, на которой распустились бутоны жизни, и звонко ударил по широкому крупу «лошадки».

Грифон, почувствовавший мгновенный прилив сил, словно после укола адреналином, вскочил на лапы и тут же рванул к обрыву. Несколько секунд спустя чудовищные волны обрушились на древний мост, захлестнув всё, что только возможно, но беглецы уже взмыли в чёрное небо, навстречу громыхающему Атмосу, оставив далеко внизу разъярённого Гидроса. Тучи слали свои грозовые проклятия, и все они беспорядочно проносились слева и справа от компаньонов, пока Ирвин неожиданно ловко управлялся с приручённым Грифоном. Перекошенное от напряжения лицо барона истекало кровью, но ему было не до того, чтобы отвлекаться на подобные глупости. Мальчишка что-то бормотал про себя, стараясь не смотреть вниз, а Полоний отчаянно молился, глядя на стремительно приближающийся берег. Лишь Люмора безмятежно покоилась на руках барона, не имея ни малейшего представления о том, какие опасности их окружают.

— Держимся, держимся… — стиснув зубы, приговаривал Ирвин, порождая магические всплески в собственном разуме, которые обостряли интуицию и помогали предугадывать удары молний.

Далёкие скалы росли, обретали чёткие очертания во время коротких вспышек. Дождь хлестал по щекам немилосердно, но зато град размером со сливу давно иссяк.

— Снижаемся! — предупредил Ирвин, натянув поводья, и Грифон пошёл на посадку.

Где-то позади тщетно вздымались в воздух кипящие воды, пока посланник Пироса летел над каменным побережьем к подножию строгих гор. Неожиданно Ирвин резко поднялся, достал фигурку летучей мыши и что есть силы бросил вперёд. Остальные даже не успели понять, в чём дело, потому что мгновение спустя Атмос пустил в их сторону настоящий ураган, который с лёгкостью развернул Грифона и закрутил его в воздушном потоке, утягивая назад, в сторону беснующейся реки.

— СТАТУЭТКУ! — заорал гвардеец барону и жрецу. — БЫСТРО!

Полоний сунул руку за пазуху и мигом достал крохотное изваяние.

— ПЕРЕБРАСЫВАЕМСЯ ВНИЗ, НА БЕРЕГ! — выпалил Эббот.

Рокуэлл, Ирвин и мальчишка вцепились в статуэтку, закрыв глаза и одновременно представив фигурку летучей мыши, одиноко лежащую на каменистом берегу. В следующее мгновение беглецы исчезли, а вопящий и хлопающий крыльями Грифон, подхваченный ветром, со всего маху рухнул в бушующие воды, и подводное течение безжалостно унесло его на глубокое дно.

Вдали от реки распростёршиеся на мокрой гальке компаньоны зашевелились и начали торопливо подниматься на ноги.

— Бежим в горы! — крикнул Ирвин, забыв подобрать свою статуэтку. — Вон в те пещеры!

Не помня себя от пережитого, беглецы, спотыкаясь и падая, добрались до высоких скал и укрылись в первом попавшемся гроте. Здесь барон трясущимися руками опустил Люмору на камни и сам упал на колени, тяжело дыша; Ирвин растянулся на полу, чувствуя, как тяжело бухает магия в его голове и как стучит кровь в висках; Полоний устало облокотился о стену, громко благодаря Фера за спасение и раз за разом повторяя перед лицом круговые движения; оруженосец, сбросив мокрые котомки, опустившись на пол и запрокинув голову, пустым взглядом уставился в каменный потолок, с трудом осознавая произошедшее.

Отныне они находились под молчаливым покровительством дряхлого Бога Литоса.

Глава 9. Битва Камня с Камнем

Снаружи пещеры зарождался тёплый и спокойный рассвет.

Рассвет, вселяющий в сердца компаньонов робкую надежду на то, что все ужасы противостояния остались позади…

Барон Рокуэлл мог часами вглядываться в широко открытые глаза Люморы, отливающие янтарно-жёлтым оттенком, и, тяжело вздыхая, гладить её густые волосы. Гвардеец Эббот, узнавший от барона обо всём, что произошло в Эригонском лесу, морщил лоб и задумчиво барабанил пальцами по стене, пытаясь вспомнить что-то важное.