«Германия и Австрия.

По имеющимся данным, немецкие ученые до последних дней усиленно работали над проблемой «Эн-з» и добились нек-х результатов. Имеются указания на то, что перед поражением Германии немцы предприняли специальные меры для того, чтобы как можно меньше данных об их работах попало к нам.

Материалы, оборудование, запасы тяжелой воды, урана, а также многие ученые, работавшие в этой области, были вывезены в зоны, впоследствии оккупированные англо-амер. войсками. Исходя из этого, наша основная работа по «Э-зу» в Германии и Австрии должна проводиться на территории, оккупиров-й союзниками. Необходимо выяснить каких результатов добились немцы, установить ученых, занимавшихся этой проблемой, как оставшихся в Германии, так и увезенных в Америку и Англию.

Эта работа должна проводиться путем насаждения квалифиц-й агентуры в союзной зоне оккупации, использования всех легальных и нелегальных возможностей для засылки туда наших оперативных работников, а также путем создания в этой зоне наших нелегальных резидентур».

Предлагалось создать резидентуру из 5 человек, которая будет заниматься научно-технической разведкой[122].

Успехи коллег из советской военной разведки тоже были скромными. Например, какая-то информация поступала из Швейцарии. Так, к осени 1941 года руководитель разведгруппы советской военной разведки Шандор Радо сообщил, что «в Германии давно и активно ведутся ядерные исследования, что возглавляются они известными немецкими учеными Отто Ганном и Вернером Гейзенбергом»[123].

В 1942 году агент «Барон» (под этим именем скрывался начальник военной разведки Чехословакии полковник Франтишек Моравец) сообщал советскому резиденту в Англии «Бриону» (генерал-майору Ивану Склярову), что немцы ведут переговоры в Португалии и Испании и «пытаются закупить уран для неизвестных целей». Возможности этого «тайного информатора Кремля» были уникальными. Так, когда в 1944 году во время авианалета британской авиации на Берлин в кабинете одного из высокопоставленных помощников Адольфа Гитлера упал портрет Фюрера, через день об этом «инциденте» «Барон» уже знал[124].

Другим информатором по немецкой атомной программе был советский агент — ученый Клаус Фукс. Участвуя в британском атомном проекте, он по поручению начальства вел наблюдения за деятельностью своих немецких коллег и имел доступ к материалам, добытым английской разведкой[125].

Третий источник информации — советский военный разведчик Шандор Радо[126]. В годы Второй мировой войны он руководил деятельностью агентурной сети «Дора», которая действовала на территории Швейцарии. Так, 10 мая 1942 года он получил радиограмму из Центра:

«По имеющимся сведеньям, профессор Хейсенберг в Лейпциге работает над вопросом использования в военных целей внутриатомной энергии, выделяющийся при цепной реакции урана. Установите:

какими методами осуществляется цепная реакция урана;

методы разделение изотопов урана и получения большого количества протактиния;

где сейчас работает Хейсенберг и имена физиков и химиков, работающих в лаборатории Бора в Копенгагене».

С помощью одного из своих помощников — швейцарского журналиста Пьера Ноэля («Пьера») Шандор Радо через месяц сумел ответить на все три вопроса. В Центр ушла такая радиограмма:

«Через Пьера от одного физика Цюрихского университета удалось установить, что бомбардировка урана изотопа-235 нейтронами дает взрыв ядра этого атома, причем развиваются от 3 до 4 единиц энергии. Они попадают на новые ядра изотопа-235 и происходят новые взрывы. Эти последовательные взрывы называются цепной реакцией урана, которая в течение одной-двух секунд может дать так много энергии, которая способна разрушить целый город или область. Нам известно, что для получения практических результатов нужно только работать над изотопом урана-235…».

Источником столь подробной информации стали швейцарские физики, которые поддерживали контакты со своими немецкими коллегами. Это стало возможно из-за того, что Швейцария не принимала участия во Второй мировой войне.

В начале июля 1942 года Центр получил еще одну радиограмму. В ней, в частности, было сказано:

«Лейпцигский физик Хейсенберг больше не проводит опытов с бомбардировкой атома урана, так как немцы ему не доверяют, и они отстранили его от самостоятельных исследований. Они передали их физику Тихтсу. Упорно работают над расщеплением атома урана профессор Жолио и его жена в Париже, а так же профессор Гельбау в Цюрихе. По мнению последнего, маловероятно, что этот опыт в ближайшее время будет удачен…»[127].

Арест участников группы Шандора Радо в начале 1943 года особо не повлиял на степень критичности информирования Москвы о ситуации в германском «урановом проекте». К тому времени темпы его реализации значительно снизились.

В начале 1944 года Игорь Курчатов получил из ГРУ очередное донесение по атомной проблеме. Внимательно изучив этот документ, ученый 11 июня 1944 года написал «Заключение на разведматериалы ГРУ о работах в Германии и США по созданию атомной бомбы». В нем он, в частности, указал:

«Сообщаемые в письме сведенья о ходе работ по проблеме урана представляют для нас огромный интерес, так как очень ярко характеризуют как общее направление, так и размах, который получили эти работы. Особенно важны сведенья, что ураном занимаются и в Германии на французской базе в лаборатории «Ампер»».

Через месяц, 11 июля 1944 года, Игорь Курчатов в письме начальнику военной разведки попросил добыть сведенья о том, «какие методы получения урана-235 нашли в Германии наибольшее развитие, ведутся ли там работы по диффузионному методы или же приняты другие методы разделения изотопов».

В конце 1944 — начале 1945 года ГРУ предоставило в распоряжение Игоря Курчатова новые данные о германском атомном проекте. На этот раз разведка добыла описание конструкции немецкой атомной бомбы, принципа инициирования цепной реакции в урановом заряде и другие важные технические подробности.

Нелегал ГРУ, работавший в одной из европейских стран, сообщил в Москву о том, что немцы планировали использовать для доставки атомных бомб к цели ракеты «Фау».

Оценивая материалы о немецкой атомной бомбе, добытой военной разведкой, Игорь Курчатов в марте 1945 года писал:

«Материал исключительно интересен. Он содержит описание конструкции немецкой атомной бомбы, предназначенной для транспортировки на ракетной двигателе "Фау"…

Перевод урана-235 через критическую массу, который необходим для развития цепного атомного процесса, производиться в описываемой конструкции взрывом окружающей уран-235 смеси пористого тринитротолуола и жидкого кислорода. Запал урана осуществляется быстрыми нейтронами, генерируемыми при помощи высоковольтной разрядной трубки, питаемой от специального генератора.

Для защиты от тепловых нейтронов футляр с ураном окружают слоем кадмия.

Все эти детали конструкции вполне правдоподобны…».

30 марта 1945 года И. В. Курчатов направляет отзыв на разведматериалы (5 лл.) ГРУ Генштаба, полученных 28 марта 1945 г. «О немецкой атомной бомбе». И. В. Курчатов характеризует полученный материал как исключительно интересный и желательности получения дополнительных сведений, которые могли бы уяснить некоторые положения и получить образцы урана-235. Он, отмечает, что некоторые моменты из материала остаются неясными: подготовительная работа на уран гамма