— У меня — всё под контролем.

— Не сомневаюсь.

— Вечером увидимся. Целую! — пропела Настя и закончила вызов.

Фейд Красинус, значит? Не скажу, что он представляет серьёзную угрозу для Шанго. Но в целом — персонаж примерзкий. Помню, как расчленил его на Флет-Туме… Искренне верил, что тварь подохнет в мучениях. Но удача оказалась на его стороне. Что же — зато будет вдвойне приятно убить Фейда во второй раз.

— И самое главное оружие каждой девушки! — пропела одна из консультанток: — Боевое бельишко!

Моих бедных богинь вывели одновременно. Смущённые, но изо всех сил пытающиеся этого не показывать, девчата стояли в весьма вызывающих нарядах. Я аж выплюнул чай, оросив им каталог осенней коллекции…

— КОШКО-ЖЕНЫ В БОЕВОМ БЕЛЬИШКЕ!!! — прорычал Толик, и ворвался в бутик, словно дикарь: — ГДЕ ОНИ?!?! Я ХОЧУ УВИДЕТЬ!!!

Однако примерочные скрывались от лишних глаз высоким занавесом. К тому же, Люси и Оксана быстро завернули бедного любителя кошко-жен, а затем утащили обратно. Не долго музыка играла…

— Какое тебе больше нравится? А? — Машуня села рядом, и взяв за руку, начала сверлить меня любопытным взглядом.

— Остановимся на платьях. — холодно ответил я.

— О… Так значит, ты любишь, когда вообще нет белья? Ясно-понятно. — дважды кивнув, рапиристка сделала пометку в записной книжке.

— Ох, боже… — день Осеннего бала всё больше превращался в одну большую катастрофу.

Одно радует — вечером этот кошмар благополучно закончится. Ну, а пока — нужно крепиться. Крепиться и пытаться сохранить нервные клетки…

Или хотя бы часть из них.

Глава 6

— … службы. Огромное количество жалоб на перебои со связью поступает со всей столицы! Что же происходит в Останкино? Расскажет наш специальный корреспондент — Сергей Мезенцев! — томным голосом вещала радиоведущая из динамиков «Руссо-Балта».

После контрольной закупки платьев в центре неприличной дороговизны, мы вернулись обратно в мир знаний, цветущей юности и вечного недосыпа… в Универ.

На наряды ушёл практически весь первый гонорар Руд и большая часть оставшегося до мероприятия времени.

Как правило — все местные богатеи старались свалить из душной столицы, чтобы провести выходные в своих загородных домах. Однако, из-за обильного снегопада — большую часть дорог заблокировала техника, пропускающая только грузовики и моколи специальных служб.

Погода беспощадна ко всем, вне зависимости от материального положения.

Из-за разбушевавшегося катаклизма, дворяне суетливо носились по дорогам общего пользования и создавали массивные заторы. В общем, к Универу мы прорывались с боем около двух часов… Ещё никогда я не был настолько утомлён и раздражён дорогой. Почему-то у местных водителей, когда внезапно начинался дождь или обильный снегопад — включался режим «нервного самоубийцы». Они сигналили. Беспорядочно рыпались вперёд. И, как правило — сталкивались с другими участниками дорожного движения, усугубляя и без того проблемную ситуацию.

Но это всё мелочи.

Я решил, что очень несправедливо перекладывать все затраты на Рудольф, поэтому приобрёл лисе платье за свой счёт. Она же пожертвовала ради меня подолом своего предыдущего наряда — сделала защитную повязку на лицо, чтобы я не задохнулся в тоннелях Де Кампы. Такой поступок нельзя оставлять без внимания. Да и частичка человечного, той самой, что вечно сопротивлялась Тёмной стороне — подсказывала, что подобное необходимо поощрять!

В целом — поощрения и награды всегда стимулировали коллектив работать намного качественнее. Хотя, сложно сказать, что я относился к своим девчонкам, как строгий начальник. Они были моими боевыми соратниками, которых мне хотелось холить и лелеять. Столько дерьма пережили из-за меня. И сколько ещё переживут… Страшно представить.

— Ну, вот! А ты ехать не хотел. — самодовольно усмехнулась Машуня: — Шоппинг — это весело! Шоппинг — это нестандартное общение! Шоппинг — это…

— Терпеть не могу походы по магазинам. — перебил её я: — Не мужское это занятие. Вот совсем не мужское.

— Как же⁈ Ты хоть видел, сколько там мужиков⁈

— Видел. И все они пришли со своими «нимфетками». И только ради них! Так что, заканчивай продавать мне эту идею. В следующий раз — поедете без меня.

— Да, неужели? — рапиристка хитро сузила глаза: — Чувствую подвох в твоих словах. Думаю, надо будет попробовать съездить вдвоём. Может быть, на следующих выходных ты поможешь выбрать мне купальник? Побуду твоей «нимфеткой»…

— Смерти моей хочешь⁈ К тому же, ты уже не подросток.

— Шучу. — хихикнула Машуня, а затем вновь превратилась в холодную и неприступную командиршу батальона бравых фехтовальщиков, ибо к нам на встречу выбежала Иришка.

— О! Володя! — обрадовалась она: — А я тебя, как раз ищу.

— Хм… Так можно же было позвонить? — я вопросительно посмотрел на юную Строганову.

— Связь сбоит последние несколько часов… Не смогла дозвониться. — пожав плечами, ответила она.

— А… Кажется, слышал, что-то такое по радио. — я отвёл блондинку в сторону: — Что хочешь?

— Понимаешь… Тут такое дело… — Иришка огляделась по сторонам и перешла на шепот: — Ванесса Кальди — заболела! А Госпоже Долгоруковой нельзя появляться на балу…

— Погоди. То есть, как это — нельзя? — удивился я.

— А ты не знал? Господин Долгоруков строго настрого запретил ей появляться на подобных мероприятиях, ибо танцы с мальчиками могут негативно сказаться на её репутации… — вновь оглядевшись по сторонам, пояснила Строганова: — Но это — по секрету! Пожалуйста, не проболтайся. Ладно?

— Кому мне пробалтываться? — хмыкнул я: — Так… что там с Ванессой Кальди?

— То ли аллергия… То ли ещё, что… В общем, у неё опухло горло! А горло, между прочим — её рабочий инструмент!

— Как двояко звучит…

— В плане? — Иришка, ну сама наивность.

— Ничего. Это так… Дурацкая шутка в голову пришла. — усмехнулся я: — Так, что там с её «рабочим инструментом»?

— Матильда очень старалась, но там такие моменты, которые нельзя лечить магией! Есть шанс нанести непоправимый урон иммунной системе. В общем, Ванесса сидит в комнате и никуда не выходит. А у нас сегодня будет музыкальный номер! Мы обязаны его показать, ибо на бал приглашено много гостей.

— А я-то тут причём?

— Как же? Я видела, на что способна Жульена! — Иришка тут же сделала жалобные глазки: —