Я рассчитывал, что сейчас мы рванем быстренько обратно со всех ног, и за полчаса спустимся с холмов. Я рассчитывал окликнуть уезжающего казака и вернуть его обратно. Вдвоем, посменно охраняя лагерь, мы могли относительно безопасно пережить эту ночь. Но не тут-то было.

Девицы заявили, что они устали и выбились из сил. И Марица вывихнула ногу и поэтому не может быстро идти. Нести ее я не мог, так как должен был оборонять нашу группу. Бросить болгарских неженок и бегом вернуться к ординарцу, мне не позволяла совесть. Я же, ясен пень, хороший парень.

В довершение всех бед, на небо внезапно набежали тучки, стало пасмурно и немного покапал дождик. Все же настоящий дождь не пошел, быстро распогодилось, но я понял, что до наступления темноты остается всего полчаса, может максимум минут тридцать пять.

Эти тучи украли у меня минут 20 или все 25. Неумолимо приближалась ночь и темные облака сгущались над головой, придавая подступающим сумеркам оттенок какой-то особенной, безысходной трагичности. Атмосфера начинала буквально звенеть от напряжения.

Я шел сзади, обороняя арьергард нашего мини-каравана. Марица опиралась на свою подружку и ковыляла не спеша. Кроме того, башибузуки не ушли далеко. Сообразив, что с наступившей темнотой они смогут вернуть свою добычу, а может быть и заиметь себе шикарной трофей, в виде моей отрубленной головы.

Поэтому прыткие бандиты, оказавшиеся не безобидными сельскими дурачками, а полными отморозками из банды под названием «Кыз-Карылган» ( Погибель девиц), опережали девушек, приближаясь к нам в кустах под разными углами и кричали нам по болгарски:

— Шас Вас всех зарежем!

То есть на нас давили психологически. И довольно успешно. Девицы пугались, теряли направление, и скорей всего заблудились бы, если бы я не указывал им верное направление, противоположное садящемуся солнцу. Но передвигались мы все равно зигзагами, глупо теряя время.

На голоса я не мог стрелять, так как сквозь кусты шанс поразить цель не велик, а количество патронов у меня конечно. Наблюдая за всей этой катавасией, я стал приходить к трезвому выводу, что зря я связался с этими девицами. Вон как они старательно тормозят нас.

А все почему? Может они мечтали оказаться в гаремах, а я поломал все их надежды на светлое будущее? В конце концов, даже в 21 веке, немало женщин мечтает совершенно добровольно оказаться в гареме у какого-нибудь омерзительно воняющего козлом шейха. Так и тут.

Судьба девиц будет в любом случае не столь уж печальной, в отличии от моей. Я бы сейчас и хромой бежал бы изо всех сил.

Все было бесполезно. Понимая, что со своими саботажниками в женском обличии (гы-гы-гы), я даже не успею до наступления темноты выбраться из кустов, не говоря уже о том, что мой ординарец уже теперь уехал и даже в полях мне особо ничего не светит, я смирился с неизбежным и стал готовиться к обороне.

Глава 12

Заметив довольно густой массив из кустов, этакие мини-дебри, куда вела небольшой тупик, я уверенно направился туда. Видимо, здесь была лежка какого-то зверя, так как тропинка среди густых веток оканчивалась вытоптанным местом. Тропинка была миниатюрной, метра четыре в длину, так что враг бы сумел нас атаковать только с одного направления.

Правда, кусты тут совсем не похожи не крепость — стен не имеют. Можно было ползком, как змея, проникнуть понизу, но встречая такого отважного слабоумного, я бы легко пришпилил бы его шашкой к земле. Какой-нибудь, силач, изображая из себя носорога, мог бы попытаться продраться и прямо через кусты, но мне бы было легко прикончить и такого незваного гостя. Если бы любой бандит попытался пролезть на нашу площадку, его бы ожидал «теплый» прием.

Десять латунных патронов у меня было в барабанах револьверов, еще 15 в патронташе. Но едва ли я ночью сумею перезарядится в темноте. Как и подстрелить противника без света. Будь я в чистом поле, возможно мои глаза могли бы различать какие-то силуэты, но тут в дебрях явно будет темно, как у афроамериканца в заднем проходе. Куда стрелять-то?

Нужен какой-то источник света. Посадив хромавшую Марицу у задней растительной стенки, я сказал ей кричать, если кто-то будет ломиться с этого направления. Затем я устроил Марийку впереди себя. Пошарил по карманам — нормально. Имеется латунная зажигалка, в которую я наливал горючее масло. Конечно, это не бензин, чистить ее часто приходится, но мне как офицеру денщик положен.

А пользоваться даже такой примитивной зажигалкой гораздо проще и удобнее, чем высекать огонь, ударяя вручную кремнем о железо. Так же я нашел обрезок фитиля, и тряпочку для финишной чистки оружия, усеянную пятнами оружейного масла. Наломав сухих веточек и собрав вокруг сухие травинки, я устроил основу для импровизированного костерка.

— Смотри! — я обратился к Марийке, демонстрируя возможности зажигалки. — Вот так эта штука работает. Попробуй.

К чести Марийки она быстро освоила данный девайс. С ним легко справился бы даже трехлетний ребенок.

Я продолжил производственный инструктаж:

— Как только стемнеет, если будет какой-то подозрительный шум — щелкай. Увидишь, что на нас нападают башибузуки — сразу зажигай костерок. Остальное я все сделаю.

— А вдруг они выстрелят на свет? — заволновалась девушка.

Действительно, спасенные девицы сообщили мне, что у башибузуков все же имеется старинный кремневый пистолет. Возможно, он уже не стреляет и они его таскают с собой просто для антуражу. А может из-за недавней пародии на дождик у них заряд отсырел. Но мне приходилось быть осторожным. Ведь если меня хотя бы ранят, то против шестерых мне не устоять.

— Не бойся, ты очень много денег стоишь, так что по тебе стрелять никто не будет. Только по мне, — успокоил я девушку.

Действительно, зачем башибузукам тратить на нее единственный заряд, демаскируя себя? Дураков нет!

Пока мы занимались подготовкой, сумерки перешли в черную ночь. Воздух благоухал от мяты. Башибузуки сразу проявили себя, так как прятаться было бесполезно. Все равно ни зги не видно.

— Эй русский! — крикнул мне один из бандитов. — Я отрежу тебе голову и установлю ее рядом с мечетью!

Как удачно, что болгарский язык похож на русский, и мы легко можем общаться! Э-э, брат! Шалишь!

— Баран! — ухарски ответил ему я. — Это я отрежу тебе голову и скормлю ее свиньям. Мясо