Шрифт:
Закладка:
А ведь были времена, когда мы ездили в походы, вокруг было много друзей, было весело. И что? Теперь мы ходим в гости только к нужным людям, посещаем только нужные мероприятия, в наш круг должны входить только нужные люди. Когда он превратился в сноба!
Вино приятно ласкает небо, но быстро заканчивается. Прошу бармена лить еще.
— Какая красивая девушка и без охраны, — возле меня материализуется слащавый хлыщ лет тридцати или тридцати двух. Зализанные назад волосы, маникюр, на руке блестит золотой Ролекс, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, давая возможность полюбоваться золотым крестом на загорелой коже.
— Я похожа на женщину, которой нужен альфонс? — резко спрашиваю мужчину.
— Фу, зачем так грубо. Я просто хотел поговорить с красивой женщиной, заказать еще вина? — с интересом смотрит мне в глаза. Ой, не в глаза, где-то в область груди, видимо, на взгляд хочет определить размер моих буферов. Так и хочется послать его подальше.
Но он выхватывает бокал у бармена и подает его мне, как будто подает хрустальную вазу. Смешно, мне плевать на его потуги. Вот только после третьего бокальчика становится весело. Что-то винцо мне в голову стукнуло. Сразу стало весело, лампочки над баром заиграли веселыми огоньками.
И тут в моей сумочке раздается звонок. Перетряхиваю ее, никак не могу найти телефон. Мой случайный знакомый тянется мне помочь, но я его отталкиваю, а сама заваливаюсь набок, чуть не слетев со стула.
Звонок прекращается как раз тогда, когда я нахожу телефон. На дисплее светится уведомление, что до меня не дозвонился абонемент «Богдан».
— Кто это Богдан? — спрашивает мой новый знакомый, заглядывая мне через плечо.
— Тебе какое дело? — отталкиваю его я.
— Пошли ко мне, я живу рядом, — дышит мне в ухо мужчина.
— Ты мне не нравишься, — толкаю его.
— А ты мне очень нравишься, — тянет меня за руку он.
— Мы с тобой не знакомы, — сильнее отталкиваю его я.
— Зачем нам имена? Это будет лучшая ночь в твоей жизни, — бормочет он мне на ухо.
— Пошёл вон, — вдруг начинаю орать я, чувствуя, что чужие руки лезут мне под юбку.
— Руки убрал! — звучит приказ, я поднимаю глаза и вижу Богдана, что стоит рядом со мной.
— А то что? — мужик встает и делает грозную моську, и прямо в моську получает так, что пролетает почти всю длину стойки, сгребая в кучу стулья.
А дальше я не помню. Вроде за меня расплатился Богдан, собрал мою сумку и погрузил меня плечо.
Вроде как я сидела у него в машине и плакала, жаловалась на бездарно прожитую жизнь, на то, что не удалось родить детей, на Стаса, который прыгал по койкам. Я так рыдала, что Богдан поставил передо мной целую коробку одноразовых салфеток.
А потом наступила темнота.
Проснулась я утром. Потянулась и ойкнула.
Я была не у себя дома. Черт! Вспомнить бы, что вчера со мной случилось?
Небольшая уютная спальня с двуспальной кроватью и тумбочкой, маленький комод у стены, красивая картина на стене. Шторы цвета льна полощутся на ветру. В щелку между штор заглядывает солнцу.
Боже, я проспала. Соскакиваю с кровати и чуть не падаю. Голова кружится, как будто на вертолете летаю. Это как с карусели сойти.
Вдох, выдох. И тут открывается дверь и входит Богдан. Такой домашний. Волосы взъерошены и мокрые после душа, футболка и спортивные широкие брюки. Мне становится нехорошо. Потому что я понимаю, что спала в его футболке, а одежду кто-то снял, и я явно ее снимала не сама.
А сейчас на мне только футболка.
— Привет, красавица, проснулась.
Он протягивает мне стакан с шипящей в нем таблеткой.
— Что это?
— Выпей, тебе полегчает, вчера тебя опоили в баре?
— Чем опоили? — пугаюсь я.
— Легким наркотиком, но он уже вышел, — я смотрю на себя и замечаю на сгибе руки пластырь.
— Я тебе вчера поставил капельницу, чтобы быстрее очисть кровь, — спокойно говорит Богдан. — Хорошо вовремя тебя нашел.
А у меня мурашки бегут по коже, и все волоски встали дыбом.
— А моя машина?
— Ее вчера мой помощник отогнал тебе домой, так что пей, потом у нас по расписанию завтрак, а дальше я отвезу тебя домой. Тебе надо отдохнуть, — он разворачивается уйти.
— Богдан! — когда он поворачивает голову, я говорю. — Спасибо тебе!
Он только улыбается своей мальчишеской улыбкой во весь зубной ряд. Красивый черт!
Мне очень стыдно за мое поведение. Зачем вчера зашла в незнакомый бар? Напилась? Просто ужас какой-то.
Но не успеваю я позавтракать, как раздается звонок.
Я беру трубку, и суровый, официальный голос произносит: Василиса Александровна? Вам надо подъехать в следственный комитет города.
Я удивленно смотрю на Богдана.
Но звонок прерывается.
— Опять муж что-то учудил?
Глава семнадцатая
Пришлось заехать домой и переодеться. С удивлением заметила у крыльца свою машин. Ну, надо же! Побеспокоился и отогнал машину домой!
Вот так бы муж обо мне заботился в свое время.
Для поездки в Следственный Комитет выбрала строгий костюм, волосы уложила и заколола. Все ж заведение обязывает. Выхожу из дома, а моя соседка мимо идет, здоровается и как-то странно на меня смотрит, а из-за угла вторая выглядывает. Что это с ними? Взгляды какие-то странные, как будто боятся, но любопытно аж жуть берет.
Богдан стоит возле машины, прислонившись к капоту и что-то пишет. Соседка с одной стороны обежала, завернула за угол, второй раз прошлась. Так и подмывало ее спросить, что она возле моего дома забыла, вроде не кошка, и у меня валерьянкой не намазано.
Наконец мы выезжаем.
Пока едем по пробкам, я успеваю позвонить на работу и предупредить, что задержусь, переговорить с Эдиком о поставке запчастей по тендеру, позвониться в банк.
Мне некогда даже осмыслить все произошедшее со мной вчера, хоть в глубине души у меня плещется страх. Что бы было, если бы Богдан не приехал?
И конечно я переживала за те неудобства, что доставила Богдану.
Наконец мы подъезжаем к зданию Следственного комитета. Строгое строение, на входе охрана. Мне сразу выписывают пропуск, Богдан лишь показывает какое-то удостоверение. Я его не спрашиваю, он просто идет со мной, поддерживая за локоть. И я, чувствуя его поддержку, иду смелее, хотя на душе скребут кошки. Что еще мог выкинуть мой муж?
Вот и кабинет. Входим. Все здесь
